– Во-во, и я о том, Маленькая. Держаться надо близко к друзьям, – согласился с нею парень по кличке Соллар. – Но еще ближе – к врагам.
– Помнится, один наш хороший знакомый говаривал, что он никому до конца не верит и что у него нет близких друзей. Зато врагов…
– Да, близких у меня хватает. – Соллар довольно оскалился.
Подружка, которую он звал Маленькой, не сводила с него влажно затуманенных глазищ, кривя пухлые губки в загадочной полуулыбочке. И дебилу ясно – девчонка от этого гориллообразного фраера без ума. Но ему этот факт до одного места. Его, видать, напрочь не возбуждают самки, не покрытые густым мехом с головы до пяток.
Они заявились с железными рекомендациями от надежных человечков с Белого Орла, и Голова принял их по высшему разряду. Накормил от пуза, отдельную комнату выделил, руководящим членам клана представил. Среди прочих знаков внимания придал на срок пребывания личного экскурсовода. Сомнительная честь выпала на долю Щербатого. Сидел он теперь на корточках неподалеку, под стеночкой, и старательно делал вид, что полирует когти. Побродив по закоулкам Нового Вавилона, зинкуриец и раскосая соплеменница притормозились в одной из жрачных забегаловок спиральной террасы Сквозной Шахты сектора. Попивая суррогатное пивко, они базарили на всякие темы. Подручный Головы от нечего делать ловил базар. Вначале обоими ушами, но в итоге притомился вникать в заумные расклады и слушал вполуха, отвлекаясь и пропуская целые куски. Хотя в рыгаловке было довольно людно, их троих никто не беспокоил; вокруг столика сохранялась нейтральная полоса. Местный приблатненный люд зрил небезызвестную в этих уровнях щербатую физиономию, начинал соображать ассоциативно и вспоминал, что с ребятами из бригады Головы портить отношения чревато для состояния здоровья.
– Мой богатейший жизненный опыт свидетельствует: единственный учитель, который чего-то стоит, – это твой враг.
– Да уж, опыт у тебя не скудный, теперь ясно. Свои люди в разных мирах – шлюхи, таксисты, бармены, солдаты, программисты, и так далее… Когда успел?
– Я же говорю. Бурная и насыщенная жизнь за плечами.
– Да ты прямо звездный человек, Солнышко. Настоящий космополит.
– Хочешь жить, умей вертеться. Универсальный закон бытия, Маленькая. С атомарного масштаба до галактического. Точнее, вселенского.
– Ха! А мы, люди, где-нибудь посередке, да?
– Ну, я бы сказал, масштаб атомов нам роднее. Хотя вертимся по меньшей мере как планеты. С космической скоростью.
Щербатый пустил струйку слюны сквозь прогал в зубах, которому был обязан своей кличкой, и преисполнился презрения. Нашли тему, тоже! Вот придурки.
– …мы не созданы для домов, Ир. Потому и встреваем в дорожные истории. Такова уж порода, у нас аллергия на камины, стойки для зонтиков, кресла у головизора и пейзаж в квадрате оконной рамы. Нам широту взгляда во весь горизонт подавай. Неугомонная натура русских предков сказывается…
– А для за-амков?
«Экскурсовод» ощутил, что штаны начинают жать в промежности. Кое-чему в них сделалось тесновато. Голос у Маленькой с хрипотцой, очень волнительный, надо признать. Сейчас – в особенности. Обезьян лохматый, ни черта не чует! Шикарная девка по нему убивается, а он хоть бы хны. Громила тупой!
– Это логичнее. Но тебе нужен королевский, не менее. Замашки у тебя – ну чисто принцесса!
Кровь в ушах у Щербатого зашумела так громко, что он почти перестал слышать голос. Оно и к лучшему. Ох уж этот голос… Стоять-бояться! Нельзя бренчать нервами, девчонка неприкосновенна. Голова предупредил, яйца вырвет и в глотку затолкает, вдруг что нехорошее с залетными гостями случится.
Базарили бы хоть на языке незнакомом. Вот невезуха! По идее, он вообще не должен ни словечка просекать. Для того и пользуются круссом. Но откуда им знать, что первое «дай!» будущий Щербатый вякнул в мире Волга II, он же Новый Саратов?! Или Голова не просто так именно его к ним прицепил? Голова у-умный…
– …как минимум три совпадения. Сны-наваждения, раз. Перед исчезновением появляются люди в скафандрах МКБ, два. И концентрически расходящееся, как круги по воде, стирание координат… Всепроникающая во все компьютерные программы помесь свастики и звезды Давида. Ничем ее не остановить, – говорила девушка. – До соседних миров добираются свидетели с практически идентичными показаниями. Это – четкие следы.
– А я вот все не вррублюсь никак, почему фигуры и голоса только женские. Что, в Армию Солнца сильный пол уже не принимают?.. – раздраженно рокотал зинкуриец. – Сексистская дискриминация, однако… Хотя, режь меня, бей меня, инвалида больного, ну в упор не верю, не верю я! При тотальной слежке, при компьютерных сетевых связях, доступных контрролю, невозможно устойчивое существование межпланетной организованной партизанщины. Уголовников Безопасность не тррогает, согласен, ну так мафия другое дело, это же скорее экономическая реалия, чем политическая… На планетах, в прределах отдельных систем локальные организации – сколько угодно, пожалуйста. Но практически все каналы интергала подмяла под себя Безопасность, и потому объединение разррозненных групп становится невозможным предприятием. Иксы МКБ все-таки не зря коптят небо. Нет, не могу я поверить, что эмкабэшники прохлопают армию с… – Он осекся. После паузы добавил: – Спасения.
– Свободы… А ты не думал, что в недрах самой Организации созрело реальное сопротивление? Мудрость предков гласит: если хочешь что-то спрятать, клади на видное место.
– Версия заманчивая. Но фантастически маловероятная. Перебор. Крутизна зашкаливает. Ведь если это так, значит, любой из нас может оказаться… гм, генералом Армии Солнца.
– Почему бы и нет? – Она в упор посмотрела на него. – Я, к примеру. Это помешает тебе быть со мной? Бросишь? Или убьешь?
– Шуточки у тебя, Маленькая! – Соллар сокрушенно покачал большой лохматой головой. – Несмешные… Впрочем, мое расследование продолжится вопреки всему. Ты прекрасно знаешь, кого из нас не очень-то волнует, что станется с Сетью. Мне бы с личными проблемами расплеваться. У меня перспективочка… гм, масштаба вселенского. С атомарного уровня подымаюсь на форсаже, со сверхсветовой.
– Да-а уж, мы, земляне, – странные существа. Вечно мечемся между двумя зовами: звезд и Земли. Поднимая голову вверх, грезим о небе, а оказавшись здесь, начинаем тосковать о земном… Я как-то читала о первом в истории Родины космическом туристе. Этот пожилой человек из своего кармана заплатил не один десяток миллионов за возможность собственными глазами взглянуть на родной мир из космоса. И поднялся-таки на орбиту, вопреки противодействию властей предержащих. Когда вернулся, сказал, что для человека ничего нет более значимого и прекрасного, чем посмотреть на собственную планету оттуда. Повернуться спиной к звездам, лицом к Земле…
– Слушай, ну чего ты мне душу травишь?! Не дави на чувствительность, ладно? Я циничен по определению, изначально. У меня детство трудное было, неприкаянное, сиротское, мне на роду написано было сдохнуть от выстрела копа, или в тюряге, или от алкогольного отравления, я слово «совесть» впервые в жизни узнал на Новой Венере, в Академии. У нас на Новой Рязани этакое глупое понятие отсутствовало в принципе… Если у тебя еще остались иллюзии в мой адрес, сейчас они рассеются. Вот, это про меня, послушай! Все сразу обо мне поймешь! Я и в иксы-то пошел, чтобы отомстить собственному племени. Услышал однажды песню эту и вдруг понял со всей обескураживающей ясностью, в какое дерьмо окунула судьба Ваньку Полышного, типичного представителя новорязанского дна!
