— Знает! — Джек резко наклонился вперед. — Тогда почему же он не появился здесь, чтобы дать Противнику хорошего пинка под зад?
Герта вздохнула:
— Он бы это сделал, будь это ему под силу, но у Глекена больше нет той мощи, которой он когда-то обладал. В I941 году, когда был убит Противник, он был лишен бессмертия и с тех пор состарился.
— Но это же было более шестидесяти лет назад. Он должен быть...
— Старым. Да. он все еще полон жизненных сил и энергии, но в своем нынешнем состоянии не выстоит против Противника. Поэтому ты и оказался... вовлечен.
Вовлечен, подумал Джек. Прекрасная манера изъясняться. Точнее было бы сказать, что я орал и отбивался, а меня втащили в то, с чем я не хотел иметь никаких дел.
Тошнотворный комок подкатил к горлу, когда он начал осознавать, что никакого пути назад для него не существует. Факел Союзника должен продолжать свое движение, и, без сомнения, если Глекен в самом деле так стар, как говорит Герта, чем скорее это произойдет, тем лучше.
Затем он подумал еще кое о чем...
— Противник прячется от пожилого хрупкого человека... это значит, что он ничего не знает. — Он издал хриплый смешок — первый за эту пару дней. Вроде бы неплохо складывается. — Вот это забавно!
— Это не повод для смеха. Пока Противник не в курсе того, что происходит с Глекеном, он будет действовать очень осторожно и осмотрительно. Чтобы проложить путь для Иного, он будет использовать подставные фигуры, суррогаты. Но стоит ему узнать истину...
— Как перчатка будет брошена.
— Глекен считает, что да. Он ненавидит Глекена. Иначе и быть не может, потому что Глекен не раз кончал с ним. Противник настигнет его и уничтожит.
— И когда он покончит с Глекеном, что случится со мной?
— Ты займешь его место. Но сейчас можешь об этом не беспокоиться. Этого еще не случилось. И может, вообще не случится.
— Но...
Герта отмахнулась:
— Не имеет смысла переживать из-за вещей и событий, которые ты никак не контролируешь.
Не контролирую... вот это-то меня и волнует.
— Могу ли я задать вопрос, который так и напрашивается: почему бы не появиться Союзнику и не размазать Противника и других жополизов Иного, как клопов, которыми они и являются?
— Первым делом ты должен помнить — хотя это всегда воспринимается как удар по человеческой гордости, — что мы не так уж важны. Мы участвуем в процессе лишь в роли крошек на корочке пирога. Во-вторых... точно не уверена, но, судя по тому, что мне удалось увидеть, я чувствую, что идет какая-то игра. Я чувствую, что, судя по тому, как одна сторона увеличивает свою долю пирога, это имеет такую же важность и для самого пирога.
— Ясно.
— Это всего лишь мое ощущение. Я могу ошибаться. Но могу заверить тебя, что активность Союзника в данный момент носит ограниченный характер, а это, как я предполагаю, хорошо.
— Предполагаете?
— Ну, это как-то уравновешивает воздействие Иного, хотя я бы предпочла, чтобы этот мир, эта реальность вообще были выведены из конфликта. — Герта вскинула кулак, показывая на картину за окном. — Ведите свои бои где-то в другом месте, а нас оставьте в покое!
— Аминь.
— Присутствие Союзника, пусть и минимальное, предотвратит слишком откровенные действия Противника, доведись ему узнать правду о Глекене.
— Что возвращает нас к Брейди, к дорментализму и погребенным колоннам. Что это за история?
— В «Компендиуме» изложен порядок претворения в жизнь Опуса Омега. Найдя все места, отмеченные на карте, необходимо в каждом из них захоронить колонну высотой в тринадцать футов. Она вырубается из камня в каменоломне, расположенной как можно ближе к следующей точке в цепи. Лютер Брейди придумал метод замены камня бетоном, составной частью которого являются песок или земля, набранные именно в этой следующей точке или рядом с ней. Но только этого недостаточно. Каждая колонна должна включать в себя еще одну совершенно незаменимую часть: живое человеческое существо — по крайней мере, живое к моменту заливки формы. «Мученики» дорментализма — миссионеры, которые якобы исчезают в странах третьего мира, куда отправились распространять учение дорментализма, — вовсе не исчезали. Они захоронены в цилиндрических саркофагах по всему миру.
— И не все из них дорменталисты. — сказал Джек, чувствуя, как на душу ему наваливается тяжесть.
Герта кивнула:
— Да, я знаю. Твоя подруга, репортер. Мне очень жаль.
Подруга... мы слишком мало знали друг друга, чтобы стать близкими друзьями. Но тем не менее...
— Вот в этом и есть весь дорментализм, — сказала она. — Лютер Брейди превратил наивную, глуповатую секту, которая со вкусом радовалась жизни, в машину делания денег для финансирования Опуса Омега. Брейди знал, что все эти разговоры о слиянии — откровенный обман. Даже тот, кто добрался до самого верха лестницы дорментализма, не обладает никаким могуществом. Но долгий медленный подъем до верхней ступеньки этой лестницы преследует определенную цель: идет выявление людей, податливых влиянию Иного. Претенденты могут считать чушью все эти разговоры о соприкосновении с внутренним кселтоном, но на самом деле все, что они делают, отлично способствует их сближению с Иным. Лютер Брейди открывал суть Опуса Омега тем немногим, что добирались до самого верха лестницы, рассказывал, что оно-то и даст Великое Слияние, — и никогда не упоминал об Ином. Вот из этой свихнувшейся публики он и набирал своих континентальных и региональных контролеров для содействия Опусу.
— Давайте предположим, что он все-таки завершил Опус Омега. И что тогда?
— Когда колонны будут захоронены во всех предназначенных местах, вот тогда и придет господство Иного. Во всем своем обличье появится Противник, и мир начнет меняться.
Изменившись, мир окажет гостеприимство тем созданиям, с которыми он дрался во Флориде... он даже не хотел вспоминать.
— О'кей. Учитывая то количество колонн, которые Брейди уже разместил, когда, по-вашему, он все завершит?
— Примерно через год. Может, меньше.
Джек закрыл глаза. Через год... его ребенок уже появится на свет. И если Брейди добьется успеха, ни у малыша, ни у Джиа, ни у Вики будущего не будет.
И тут в мозгу сверкнула идея, как с этим справиться. Такая ясная и понятная...
— Мы их выкопаем! Я соберу команду экскаваторщиков, и мы их будем вытаскивать быстрее, чем Брейди — хоронить. Мы сделаем его усилия...
Герта покачала головой.
— Нет? Почему нет?
— Как только колонна погружается в землю, уже случается несчастье. Все, поздно. И выкапывание их ничего не даст.
Проклятье. А он-то думал — хоть на что-то наткнулся.
