в большинстве случаев осуществляется на добровольной основе. К началу 1947 года группа британских обществ, работающих с Британским Красным Крестом, совместно с Ирландским Красным Крестом доставила более 5000 тонн продовольствия, 400 тонн медикаментов и 40 тонн одежды. К началу 1947 года различные американские благотворительные организации доставили более 9500 тонн продовольствия и 320 тонн одежды. Швейцария и Скандинавские страны внесли существенный вклад, особенно для детей, многие из которых посменно отправлялись в оздоровительные центры за пределами Австрии. Помощь поступала также от стран Британского Содружества и различных международных организаций. Наконец, следует помнить, что те австрийцы, у которых были друзья в сельской местности, могли время от времени дополнять свой паек, посещая менее нуждающиеся районы. Но даже если учесть эти дополнительные источники, где можно было раздобыть продукты, факт остается фактом: в течение первых двух лет после окончания военных действий австрийский народ в целом страдал от недоедания в такой степени, что это оказывало постоянное и пагубное влияние на общий процесс восстановления.
Топливо и электроэнергия
В то время как обеспечение продовольствием для поддержания минимального уровня жизни людей неизбежно составляло главную задачу в 1945 и 1946 годах, на втором месте значилось обеспечение топливом и электроэнергией – как для частных нужд, так и для восстановления промышленности страны.
Ситуация с топливом сложилась просто отчаянная. Общее потребление твердого топлива в Австрии в 1937 году составило 5 150 000 метрических тонн каменного угля. Из этого количества внутреннее производство дало только 35 %; остальные 65 % были импортированы – около половины из Германии, по четверти – из Чехословакии и Польши и совсем незначительное количество – из Венгрии. Кроме того, хотя общее потребление каменного угля в 1937 году составило 2 886 600 метрических тонн, внутреннее производство дало всего лишь 245 000 тонн. Поэтому не менее 78 % потребностей страны в каменном угле пришлось удовлетворять за счет импорта. Строительство немцами коксовых печей в Линце не предусматривало расширения добычи, и поэтому к концу войны положение, по большому счету, не изменилось. Но теперь источники этого импорта были перекрыты. Единственная австрийская шахта по добыче каменного угля располагалась в советской зоне; шахты по добыче бурого угля – в британской и американской зонах. Дезорганизация и сокращение рабочей силы в сочетании с нехваткой продовольствия на короткое время свели внутреннее производство на нет. Вскоре производство возобновилось и, несмотря на огромные трудности, в 1946 году достигло годового объема в 1,26 млн тонн каменного угля в эквиваленте. Тем не менее это все еще составляло лишь 60 % от довоенного объема производства, а импорта в размере около 2 млн метрических тонн было недостаточно, чтобы довести общий объем потребления до более чем 60 % от объема потребления 1937 года. Кроме того, большая часть этого импорта поступала из Германии, и не было никакой уверенности в том, что его удастся сохранить, когда начнет обостряться конкуренция за поставки из Рура.
В отношении нефти ситуация была едва ли менее сложной, хотя и по другим причинам. Внутренние ресурсы Австрии были довольно значительными. После открытия в 1934 году нефтяного месторождения Цистерсдорф в Нижней Австрии добыча нефти внутри страны выросла к 1937 году до 30 000 тонн, а нацисты, несмотря на применение неэкономичных методов, в конечном итоге увеличили этот показатель к 1944 году примерно до 1,12 млн тонн. Общий объем внутреннего потребления Австрии в 1937 году составил всего 380 000 тонн. После войны было подсчитано, что при нормальных условиях производства ежегодный объем добычи достигнет примерно 660 000 тонн и даже на этом уровне можно будет удовлетворить внутренние потребности Австрии во всех видах нефти, кроме некоторых специфических, оставив при этом значительные излишки для экспорта. К сожалению, расположение месторождения Цистерсдорф в советской зоне оккупации делало эти расчеты в значительной степени академическими. Соглашение ЮНРРА с австрийским правительством было подписано при понимании, что все четыре державы выделят достаточное количество нефти для поддержания экономической жизни страны; четвертая сессия Совета ЮНРРА в марте 1946 года рекомендовала правительствам стран-членов, «держащим войска в других странах, получающих помощь от ЮНРРА, воздерживаться от потребления топлива местного производства или других поставок, которые обычно включаются в программу ЮНРРА»; соответственно, в программу ЮНРРА не были включены жидкое топливо и смазочные материалы.
Но на самом деле поставки гражданскому населению носили спорадический характер, и их порой едва хватало для поддержания минимального уровня промышленной активности, хотя, по данным коммунистического Volksstimme в январе 1947 года, ежемесячное производство к тому времени достигло уровня около 500 000 тонн в год. Месторождение Цистерсдорф было, возможно, самым важным экономическим активом Австрии, но контроль над ним даже во время заключения соглашения ЮНРРА находился не в руках австрийцев и, фактически, никогда не был в их руках с момента аннексии Австрии Германией в 1938 году. После прихода советских войск в апреле 1945 года эти новые иностранные оккупанты начали с вывоза большого количества оборудования и материалов в качестве военных трофеев; затем, резко изменив свой курс, они возобновили производство и впоследствии заявили о своем праве на владение месторождением в силу его классификации по условиям Потсдамского соглашения как «германского актива». Объекты охраняли советские войска, а основная часть продукции экспортировалась в Советский Союз. Все протесты как в Союзном совете, так и со стороны австрийского правительства оказались безрезультатными.
Положение в энергетике, с другой стороны, было обнадеживающим. Огромный гидроэнергетический потенциал Австрии, впервые использованный после Первой мировой войны, был еще больше расширен нацистами, и, хотя такое развитие было рассчитано скорее на Германию, чем на Австрию, все необходимые ресурсы были на месте, практически не пострадали и работали на уровне, значительно превышающем довоенные показатели. Несмотря на то что отсутствие твердого топлива настолько усилило спрос на электроэнергию, что даже этого увеличения производства было недостаточно для удовлетворения послевоенных потребностей, по крайней мере, сама отрасль была цела, и имелись все шансы на то, что постепенно удастся более экономично увязать ее с потребностями страны.
Дефицит топлива и электроэнергии вновь привел к трудностям. Зимой 1945/46 года, которая по венским меркам не была суровой, хотя в течение многих недель температура опускалась ниже нуля, отсутствие отопления в домах особенно тяжело переносилось пожилыми людьми и многочисленными жителями столичных квартир и домов, в окнах которых отсутствовали стекла. В выходные дни все, кто был в состоянии, выходили в Венский лес или соседние районы и добывали топливо, какое могли, и старушка, бредущая за грузовиком с углем в надежде подобрать несколько кусочков на снегу, представляла собой довольно типичную картину того времени.
