расположенных близ фронтовой полосы. Русская Польша, куда с первых дней ворвались германско-австрийские войска, первая испытала жестокие последствия этого решения. В августе и сентябре 1914 г. целые еврейские общины были изгнаны из пограничных мест Радомской, Ломжинской и Люблинской губерний. В это время из кругов польских патриотов, которые тогда сами колебались в своей ориентации между Россией и Австрией, был пущен ложный слух, будто русские евреи ориентируются на центральные державы и оказывают им услуги доставкою провианта и шпионством. После ухода немцев из какой-либо оккупированной ими местности еврейских жителей обвиняли в дружелюбии к неприятелю потому только, что они невольно продавали оккупантам разные товары; по малейшему доносу предавали людей военному суду и расстреливали; в ряде городов русские командиры брали у еврейских общин заложников в лице раввина и почетнейших членов, как это делается в неприятельской стране. В последние месяцы 1914 года еврейские общины были изгнаны из нескольких городов Варшавской губернии (Гродзиск, Скерневиц, Сохачов и др.). Приказы об эвакуации еврейского населения исполнялись обыкновенно в течение 24 часов; при отсутствии или недостаточности железных дорог тысячи семейств должны были тащиться на подводах с лошадьми или пешком. Плач и стон стояли на путях к Варшаве, куда направлялось большинство изгнанников (их скопилось там в это время до 80 000). Рассказывают, что, когда по дороге партия выселенцев встретилась с русским отрядом, где было много еврейских солдат, послышались вопли: «Братья, смотрите, что с нами делают!» Но еврейские защитники отечества не могли защитить своих братьев и сестер. Им приходилось быть свидетелями разрушений, произведенных русскою армией в занятой ею Восточной Галиции, где победители особенно издевались над еврейским населением. Русский генерал-губернатор Галиции, граф Бобринский, сулил местным евреям уравнение их в бесправии с их братьями в российской «черте оседлости» после присоединения «Галицкой Руси» к Российской империи.
Год страшнейших поражений русской армии (1915) был годом «побед» ее вождей над мирным еврейским населением. Весной этого года поведение военного командования имело все признаки буйного помешательства. В конце апреля и начале мая было приказано произвести поголовное выселение евреев из западных частей губерний: Ковенской, Курляндской, Сувалкской и Гродненской, всего до двухсот тысяч человек. Были мобилизованы все еврейские общественные учреждения для материальной и моральной помощи несчастным, в особенности комитеты помощи жертвам войны (ЕКОПО) в Петербурге и провинции и петербургский Политический комитет, состоявший из представителей различный партий и еврейских депутатов Государственной Думы. Был организован протест с трибуны Думы (август 1915 г.), где депутаты раскрыли тайну преступной внутренней войны с евреями. Политический комитет разослал главным еврейским общинам для подписи проект петиции на имя председателя Совета Министров Горемыкина, со следующими заключительными словами: «Еврейский народ должен ныне же знать, за что проливает он в этой войне кровь своих сынов, за что гибнет цвет его молодежи, за что вдовеют жены и сиротеют дети, — за то ли, чтобы после всех этих жертв остаться рабом и мучеником на русской земле, или чтобы зажить на ней свободным, полноправным гражданином». Но охваченные паникой общины медлили с подписанием этой петиции, и она осталась неподанною. Тотчас после изгнания евреев из Ковны, вызвавшего полную хозяйственную разруху, правительство согласилось на возвращение выселенцев под условием выдачи заложников от общин как ручательство за локальность; но по поручению Политического комитета депутат Думы от Ковенской губернии, Фридман, отверг это оскорбительное условие в особом заявлении протеста. Скоро вслед за изгнанными евреями пошли и их гонители: с августа 1915 г. разбитые русские войска вместе с Генеральным штабом быстро отступали из Галиции, Польши и Литвы. Деморализованные солдаты громили евреев по пути отступления. Погромы с насилями над женщинами происходили осенью в местечках Виленской и Минской губерний.
С конца лета 1915 года Варшава и вся русская Польша, а также большая часть Литвы (Вильна и Ковна) находились под германской и австрийской оккупацией, длившейся три года, до конца мировой войны. Два миллиона евреев избавились от русского военного террора, но почувствовали гнет иноземной оккупации: непрерывные реквизиции хлеба и всяких припасов для германской армии и ее голодающего тыла, принудительные работы и небывалая нужда довели население до истощения. В оккупационных армиях было много еврейских солдат из Германии и Австрии. Создалась иллюзия политического объединения западного и восточного еврейства под будущим протекторатом Германии. В Берлине образовались еврейские организации для подготовления этого акта («Komitee für den Osten» и др.), в газетах обсуждался вопрос о сближении русских и германских евреев и о роли идиша в качестве фактора онемечения. В России возбудила некоторые надежды временная отмена «черты оседлости» в августе 1915 года, когда русское правительство было вынуждено пустить в великорусские губернии сотни тысяч еврейских изгнанников оккупированной западной полосы. Шутники говорили, что «черту оседлости» отменил не Николай II, а император Вильгельм II. Германская ориентация распространялась среди мучеников русского военного режима, но все активные еврейские политики держались ориентации Антанты, надеясь, что после своей победы две «великие демократии» повлияют на свою союзницу Россию в смысле эмансипации евреев.
Сионисты связывали с победой Англии свои национальные надежды. Все были взволнованы известием, что присоединившаяся к германской коалиции Турция совершила ряд жестокостей над евреями в Палестине: генерал Джемаль-Паша велел изгнать всех не числившихся в турецком подданстве еврейских жителей Яффы и Иерусалима, в особенности активных сионистов (конец 1914 г.). Добровольцы из разных стран образовали Еврейский легион, который в 1915 г. находился в составе английской армии, осаждавшей турецкую крепость Галлиполи у Дарданелл. Под начальством английского полковника Патерсона и еврейского офицера из России, храбреца Трумпельдора, этот отряд из 600 человек («Zion Mule Corps») нес здесь транспортную службу по доставке амуниции и продовольствия на линии фронта, под убийственным огнем турок, и только после тяжелых потерь отступил вместе с английской армией.
§ 2 Революция и Гражданская война в России; «третья гайдаматчина» (1917-1920)
Третий год самоистребления Европы принес с собою начало перелома. Все яснее становилась бессмысленность войны, которая кончится тем, что все ее участники будут побежденными, разоренными. Раздался призыв американского президента Вильсона о мире, заговорили о предупреждении войн путем освобождения малых наций и гарантии прав национальных меньшинств. Эта благая весть поддерживала дух в угнетенных нациях и в наиболее измученной из них: в миллионах восточного еврейства. Многим здесь светила еще одна надежда: великая русская революция, которая ожидалась по окончании войны, как следствие разложения царского режима. Она пришла скорее, чем ее ожидали, еще до окончания военной грозы. В несколько дней (27 февраля — 3 марта ст. ст. 1917 г.) совершилась в Петербурге наиболее
