В общей сложности оборотней пятнадцать. Эльфы достали текланы[1] и свои легендарные карисы[2]. Простецкое на вид оружие — плоский блин — а головы срезает превосходно. Идеально для дальнего боя.
— Вы находитесь на территории Озерного леса, — начал один из наших сопровождающих, — предъявите разрешение, или мы вынуждены будем вас убить.
Он не успел даже договорить, как сверху на него упала пума. Кошка вонзила когти в шею, и через вдох обезглавленное тело валялось на земле.
Эльфы сорвались с мест, взвились в воздух карисы и текланы.
Н-да, а в ближнем бою они по-прежнему так ничему и не научились. Еще двоих из нашего сопровождения кошки разорвали практически на части.
Просвистела рядом нить теклана, и тонкое острое лезвие вонзилось в бок одного из нападавших, едва слышный щелчок — оружие раскрылось внутри — и эльф дергает. Хрустят кости, и к моим ногам приземляется кусок кровоточащего мяса. Кот падает мордой вниз.
Какой-то глупый оборотень имел неосторожность подойти слишком близко к Тивору. Взмах могучей лапы, и котенку уже не встать на ноги: раздробленный позвоночник этому явно не поспособствует.
Шелест кроны над головой привлекает уже мое внимание. Кто же там такой тихий и незаметный?
Тьма с радостью скользит между пальцами, окутывает лапы незадачливого убийцы, обматывает шею тонкой петлей. Вдох, рывок, и у моих ног еще один задушенный кот.
Даже скучно как-то. Зато мне, кажется, не понадобятся отчеты Дамира.
Еще четыре луча, и бой закончен, а на моем плаще россыпь кровавых капель.
В сухом остатке: девять трупов, четверо сбежали, двоих эльфы взяли в плен. Со стороны нашего сопровождения трое убитых и трое раненых. И мы с Тивором, несколько разочарованные, и тьма во мне, недовольно ворчащая. Ненасытная сука.
Через три оборота мы покидали с Черным Сурам и уже с нашим сопровождением стояли у открытого портала.
— Я еще раз приношу свои извинения за этот небольшой инцидент, — провожала нас Одана.
— Поверьте, он не стоит вашего беспокойства, — я поцеловал тонкую руку. — И тем более никак не отразится на наших с вами соглашениях и договоренностях. Можете успокоить своего дядю.
— Всенепременно, — тепло улыбнулась эльфийка, и мы шагнули в воронку.
А чуть позже, уже сидя у себя в кабинете, я все-таки просматривал литкраллы Дамира, и да, мои предположения подтверждались. Оборотни — основная проблема Эдора. И Эдор — основная проблема оборотней. Что они не поделили, пока не ясно, но нападения, подобные тому, которому я стал сегодня невольным свидетелем, участились с обеих сторон.
— Зачем ты принял предложение эльфов? — страж вошел без стука и поставил передо мной поднос с едой.
— Это любопытно, — пожал я плечами. — И может быть выгодно. К тому же присутствие эльфийки заткнет советников на некоторое время.
— Ты что-то задумал, — сощурился Черный.
— Возможно, — я кивнул. — В словах Эдора есть доля истины. Действительно, покушения участились, плюс то, что произошло в Ненна, не дает мне покоя.
— Думаешь, есть какая-то связь?
— Не отрицаю. Помнишь, что говорил Лист, когда все только началось?
— Про переворот?
— Да. Если это так, то наши незадачливые мятежники…
— Подсуетятся, — договорил Черный. — Постараются убрать тебя быстрее.
— Не меня. Думаю, начнут с Оданы или с вас с Белым, — я отложил последний литкралл с информацией и ближе подвинул тарелку.
— С нас? — Тивор отставил чашку.
— В их глазах вы мишень куда более легкая, чем я.
— Может сработать, — хмыкнул оборотень.
— Если я не ошибаюсь, то сработает обязательно.
— Слушай, — вдруг нехорошо оскалился страж, — а может тебе действительно жениться?
Я чуть не подавился.
— С чего вдруг?
— А что ты теряешь? Брак и наследник, а лучше наследники, действительно неплохая идея. Малея — лакомый кусочек. Ее мощь растет, василиски, опять же, теперь на нашей стороне, кому-то это может мешать.
— Ну и прекрасно. Мне не нужна жена, чтобы удержать страну в руках.
— Я же не предлагаю тебе эльфийку в качестве жены.
— А кого ты мне предлагаешь? — я сощурился.
— Нашел себе сваху, — закатил глаза оборотень. — Сам с этим справишься.
— Не уподобляйся Блезу, — проворчал я.
— Да боги упасите, — он поднял обе руки вверх. — Я просто хочу, чтобы ты подумал. Кристоф, ты не мальчик. Тебе нужна семья. Нужна жена.
— Да ради чего? Страны? Малея…
— Дебил, — оборвал меня страж, заставив недоуменно вскинуть брови. — Ты иногда такой дебил. Ради тебя самого.
Я склонил голову набок.
Жена…
Никогда не задумывался я всерьез на тему брака. Разве что когда-то давно, когда был не так стар, когда мир еще не казался таким прогнившим. Но… жена. Я не хочу просто женщину, которая будет согревать мне постель: для этого у меня есть фаворитки. Не хочу просто партнера: для этого есть советники. Не хочу просто друга: у меня есть Тивор. Кого же тогда я хочу для себя? Нареченную? Нет. Нареченная гарантирует секс, страсть и здоровых сильных детей, только и всего. Так кого же?
За окнами давно уже стемнело, ушел Тивор, а я расхаживал по комнате и думал и не понимал. Сам себя не понимал.
Как-то плавно и абсолютно незаметно мысли о будущей жене сменились мыслями о Селене и Белом, о ночной незнакомке.
Все практически встало на свои места. И да, в какой-то степени озеро помогло. Как бы теперь получить подтверждение? Как заставить его добровольно снять маску? Как увидеть без нее?
Есть у меня одна мыслишка. Одна такая простая-простая мыслишка.
С другой стороны, мне не давал покоя аматон. Упырский синий треугольник, так своевременно появившийся на руке стража.
А, да пошло оно все!
Утро началось, как обычно, с визита Белого.
Мальчишка, ехидно улыбаясь, раздвинул шторы, пропуская в комнату солнечный свет.
— Вас желают видеть советники, — бросил он через плечо, выходя за дверь. Боги, что опять случилось? В этом замке может хоть один день пройти спокойно?
Через пол-оборота я выслушивал излияния Блеза, Люсьена, Сайруса и Лива о том, какой мудрый и дальновидный князь им достался, как хорошо, что он решил принять у себя посольство, как замечательно, что начал задумываться о браке. Белый тихо ржал за моей спиной, видимо, ощущая мое растущее раздражение. Еще через пол-оборота весь этот балаган мне надоел, и я начал задавать вопросы.
Люсьен слинял первым, стоило спросить о сорванных переговорах с грунами. Потом предпочел испариться Блез, не выдержав допроса о подозрительно уменьшившихся налогах для знати Бирры. Сайрус втянул голову в плечи, когда речь зашла о дорогах, урожае и академиях. Лив держался дольше всех, добил его вопрос о процветающих невольничьих рынках в Долаклаве.
