Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 259
В конечном счете между Куби с одной стороны и Шаломом, Гиноссаром и юрисконсультом – с другой, был достигнут компромисс. Куби, искажая действительность, свидетельствовал, что занимался допросом и не видел, кто бил террористов.
Показания других свидетелей – подготовленные мастерами интриги и обмана и отработанные в течение многих часов – прекрасно совпали друг с другом. Кумулятивный эффект от 13 сходящихся показаний достойных на первый взгляд свидетелей произвел сильное впечатление на членов комиссий.
20 мая комиссия вынесла свое заключение: «Из материалов расследования ясно видно, что ни Армии обороны Израиля, ни сотрудникам Шин Бет не отдавалось никаких приказов, предполагающих трактовку, что двоих террористов, оставшихся в живых, следовало убить или причинить какой-то другой ущерб».
Комиссия полностью поверила показаниям Авраама Шалома и отметила, что свидетельства и заявления Мордехая о том, что не он убивал террористов, «частично не соотносятся с некоторыми услышанными нами показаниями и поддерживаются другими свидетелями только в некоторых деталях».
Комиссия не определила, кто убил задержанных, но рекомендовала, чтобы в отношении Мордехая было проведено расследование военной полицией[781]. Оно привело к его обвинению в убийстве. В июле 1985 года комиссия Министерства юстиции пришла к такому же заключению.
Заговор Шалома сработал. Невиновный человек должен был пойти под суд за свои преступления.
Мордехай решительно отрицал все обвинения в свой адрес, однако ему почти никто не поверил[782]. «Любой другой человек на месте Мордехая покончил бы жизнь самоубийством», – сказал Эхуд Барак.
«В течение двух долгих лет я и моя семья жили как в аду»[783], – скажет позднее Мордехай.
Однако, к счастью для него, позже в процесс вынесения приговора по обвинению Мордехая включился молодой и энергичный военный юрист Менахем Финкельштейн, который представлял Армию обороны Израиля в комиссии Министерства юстиции.
Финкельштейн, ортодоксальный еврей, в котором Талмудом были воспитаны педантизм и скептицизм и который впоследствии станет известным судьей окружного суда, тщательно изучил показания свидетелей и почувствовал, что в них что-то не так[784]. «Свидетельства оперативников Шин Бет были однозначными, – говорил он. – В них не усматривалось попыток лжи. Однако стремление возложить всю вину на Мордехая показалось мне странным».
Мордехай признал, что когда двоих террористов выводили из автобуса, он ударил по одному разу каждого из них, задавая им вопросы. Однако тщательное изучение всех свидетельских материалов ясно показало, что братья Абу Джумаа были переданы Шин Бет в гораздо лучшем состоянии, чем утверждали оперативники службы. Финкельштейн начал борьбу и с Шин Бет, и с Министерством юстиции, настаивавшими, что Мордехая нужно судить за убийство[785]. Он поднял заключение патологоанатомического вскрытия террористов, в котором было отмечено, что удары Мордехая могли убить преступников, которые на фотографиях Леваца выглядели вполне жизнеспособными.
Усилия Финкельштейна не смогли предотвратить предъявления Морде-хаю обвинения по двум статьям за убийство, и генерал должен был предстать перед специальным военным трибуналом. Однако тщательная юридическая проработка этого дела Финкельштейном[786] оказала влияние на сам ход судебного разбирательства, и после единственного заседания и короткого изучения свидетельств суд Мордехая оправдал[787].
Казалось, что на этом «ашкелонское дело» и закончится. Достойного человека втоптали в грязь, и его имя было запятнано, хотя в конечном счете он был оправдан. Никакие секреты Шин Бет раскрыты не были, и никто не ответил за творившиеся там преступления.
Весь этот инцидент могли бы окончательно предать забвению, если бы у трех руководящих сотрудников Шин Бет не проснулась совесть. Одним из них был Реувен Хазак, заместитель руководителя общей службы безопасности, которого планировали вскоре на замену Аврааму Шалому. Сначала эти трое попытались предупредить Шалома о том, чтобы он перестал лгать. Пелег Ра-дай сказал Шалому, «Никсон пал не из-за глупой операции по вмешательству в чужие дела, а из-за того, что попытался все скрыть».[788] Шалом не среагировал. Хотя сначала сам Хазак был вовлечен в заговор по лжесвидетельствам, он позже пришел к заключению, что закрыть это дело можно только в том случае, если все заговорщики уйдут в отставку. Шалом наотрез отказался.
29 октября 1985 года Хазаку удалось получить аудиенцию у премьер-министра Шимона Переса, который сменил Шамира в сентябре 1984 года по соглашению о ротации, поскольку их партии объединились на выборах в кнессет, состоявшихся в том же году. Перес внимательно выслушал Хазака, который пришел со списком, детально перечисляющим убийства и их сокрытие в Шин Бет. «Моральная основа, на которую общая служба безопасности опиралась в осуществлении своих обязанностей, практически разрушена»[789], – сказал Хазак Пересу.
Тот ответил: «Обычно перед принятием решения я думаю».
Хазак ушел от премьера с ощущением облегчения, чувствуя, что его обвинения были восприняты серьезно и что вскоре последует адекватная реакция. Но он ошибался. Шалом оказался гораздо более искусным тактиком. Ранее он уже встретился с Пересом и представил ему совершенно другую картину. Он охарактеризовал ситуацию как открытое выступление трех нарушителей закона, чья цель состояла в том, чтобы изгнать его и захватить власть в Шин Бет.
Ознакомительная версия. Доступно 52 страниц из 259
