Закат вскоре догорел, и остров постепенно окутала непроницаемая темнота. В очаге ярко запылал огонь, освещая лица сидящих рядом с ним колеблющимся светом. В середину освещенного круга вступил Булат.
Рассказав об осаде Азадола, борьбе его защитников с осадными орудиями, он заключил свой рассказ призывом:
— Пока Азадол жив, есть надежда задержать врага под крепостью на долгое время и предотвратить разорение Порубежья. Быть может, князь успеет собрать войска и прийти к нам на помощь. Но сил в самом Азадоле недостаточно — все воины уже много дней сражаются на его стенах против многочисленного врага, и заменить их некому. Поэтому Азадолу нужна любая помощь, которая облегчила бы его положение. Если вам небезразлична судьба Порубежья и всего Северного предела, то призываю вас собрать все силы и выступить под Азадол.
— Многие уже ушли на север в рать князя, — сказал из темноты кто-то. — Немало воинов оказалось и в Азадоле. Тех, кто остался здесь, осталось не так уж и много.
— Много воинов ушло, — ответил ему голос. — Но здесь найдется немало рядовичей[40] и общинников, которые готовы пойти ратниками на сечу.
— Неволить я никого не буду, — сказал Булат. — Ибо не на веселую свадьбу вас зову, а почти что на смерть. Если пробьемся в Азадолу — то у нас будут шансы уцелеть, если же мы этого не сможем сделать, то наверняка будем окружены и уничтожены. Княжеской власти здесь больше нет, и каждый волен решать за себя. Готов ли кто-нибудь идти к Азадолу?
— Кто говорит, что княжеской власти здесь нет? — вышел на середину высокий воин в кольчуге, оперевшись на боевой топор с длинной рукоятью. — Несмотря на то, что Порубежье отрезано врагом от княжества, мы верно служим нашему сюзерену и остаемся воинами Северного предела. Я готов идти. Пойдет ли кто-нибудь еще под Азадол?
— Я иду! — воскликнул один из воинов, сидящий у костра, и его голос потонул в одобрительных выкликах собравшихся.
* * *
Утром отряд из трехсот воинов присоединился к Булату. Несмотря на то, что многие из них были общинниками, и среди них было мало профессиональных воинов, снаряжены и вооружены они были неплохо. Практически все имели доспехи из нескольких слоев кожи или стеганые бригандины[41] со вшитыми в них металлическими пластинами, а у двоих имелась даже кольчуга. Вооружены они были топорками, рогатинами и луками со стрелами. Переправившись на лодках на другой берег озера, отряд направился в сторону границы Порубежья. На своем пути они посетили ряд крепостей и селений. Часть из них оказалась покинута обитателями, но в некоторых оставались гарнизоны, которые присоединялись к отряду Булата.
Через десять дней рать Булата выросла почти до трех тысяч воинов, в которой свыше тысячи ратников были конными. Собранное воинство было весьма разномастным — здесь были и профессиональные гридни, и ополченцы из общинников, и городовые сотни. Бок о бок с гриднями в тяжелом вооружении шли вчерашние ремесленники, а рядом со всадниками на мощных боевых конях ехали общинники на своих лошадях. Но, несмотря на все различия, все они были объединены единой целью и стремились как можно быстрее схватиться с врагом. Поскольку война еще не прокатилась по Порубежью, то в крепостях остались немалые запасы оружия, которым удалось хорошо вооружить и оснастить ратников. Воины были разбиты на десятки и сотни, над которыми были поставлены опытные гридни и воины. Многим из них довелось скрестить оружие с морами на полях сражений в Южном пределе.
Рать была разбита на два полка — конный и пеший. Собрав, кого только можно, Булат повел своих ратников на Азадол. Понимая, что шанс пробиться к Азадолу будет только в том случае, если противника удастся захватить врасплох, Булат приказал войску двигаться максимально осторожно через леса, лощины и овраги. Вперед по движению и в стороны были высланы дозорные конные разъезды.
За три перехода войско подошло к Азадолу. Впереди оставался один переход, за который рать должна была сделать бросок к самым стенам крепости. Булат выехал на опушку леса, через который сейчас проходила рать. Остановив коня, он взглянул туда, где за холмами лежал Азадол. Небо было чистым, и горизонт был виден как ладони. Но на нем была одна чужеродная деталь, которая портила всю картину — над холмами прямо в небо поднимался шлейф дыма как раз оттуда, где лежал Азадол. Для опытного воина, каковым был Булат, это не составляло никакой загадки. Все было предельно ясно — крепость уже пала, и город был сожжен. Скрываться уже не было смысла, и он повел свою рать в Азадол, стремясь как можно быстрее его достигнуть. Была еще надежда, что бой в городе еще продолжается, и защитникам крепости как никогда нужна помощь. Конники ушли вперед, за ним бегом продвигались пешие ратники.
Булат пустил коня во весь опор. Нигде не останавливаясь, он гнал коня вперед, стремясь как можно быстрее добраться до города. Поднявшись на один из холмов, окружавших долину, где стоял Азадол, Булат резко осадил коня. Стены крепости, стоящей на высоком холму, казалось, была нетронуты, но над ними поднималось яркое зарево пламени, пожирающего постройки внутри крепости. Ворота ее был распахнуты настежь. Вражеский лагерь у подножия холма был также брошен и покинут. Было очевидно, что вражеское войско уже снялось со своего места и ушло из-под города. Оставляя осадный лагерь, враги подожгли и его вместе с посадом, чтобы им нельзя было воспользоваться.
Спасать было уже некого. Булат обреченно снял шлем и вытер пот. Голова его поникла. Он опоздал — битва за Азадол была уже проиграна. Теперь оставалось только одно — идти к Велигасту на помощь к князю. Но в проигранном сражении за Азадол была одна положительная сторона — взяв крепость, Оруг сразу повел войско на север, справедливо рассудив, что время сейчас играет на него, пока у князя нет достаточно сил для отражения столь многочисленного войска. Разгромив крупный гарнизон Азадола, он теперь мог не опасаться за свой тыл и даже не стал разорять Порубежье, зная, как мало там осталось войск.
Отряд въехал в крепость, впереди которого ехал Булат. Практически все дома были разграблены и подожжены, улицы хранили следы яростного боя и были усыпаны телами убитых воинов и горожан. Многие из них все еще сжимали мечи и копья, как будто стремясь нанести как можно больший урон врагу и после смерти. Своих же убитых враги даже не удосужились убрать, бросив их, как есть, в городе и на рвах. Поглотив большую часть домов, пожар уже постепенно шел на убыль. На землю тихо падал серый пепел, как будто земля сама облачалась в траур по убитым защитникам крепости.
Булат выехал на главную площадь. По всей видимости, сражение здесь не было столь ожесточенным, как это было на стенах и прилегающих к ней улицах. Здесь еще сохранился некоторый порядок — дома на ней, выстроенные из камня, от пожара, бушевавшем в городе пострадали, мало. Остановившись на ней, Булат громко крикнул:
