проделанная работа. На кон поставлено очень многое, и если хоть одна живая душа узнает о том, кто приложил свою руку к событиям этой ночи, то…
Радхон не собирался рисковать ни собой, ни своими соплеменниками. Зачем? Поэтому все его помощники умрут, кроме Соэль. Сегодня. Сейчас. Придёт время, и он возьмёт себе новых помощников, а с этими придётся расстаться.
Песах вместе с племянницей направился в радхонский квартал Чжипаня, отделённый от остального города глухой высокой стеной, сложенной из сырцового кирпича. Внутрь вели всего двое ворот, которые днём охранялись стражниками из наёмников, а на ночь наглухо запирались изнутри. Но у Песаха был собственный потайной ход, о котором не подозревали даже старшины общины.
Теперь Соэль укроется в тайнике, устроенном в подвале его дома, а он отправиться улаживать дело дальше. Это только у глупой девчонки дело сделано, а надо всегда всё доводить до своего естественного завершения.
Бледный свет наступающего утра осветил долговязую фигуру Песаха, сидевшего на заднем дворе таверны, расположенной у восточных ворот Чжипаня. Зябко кутаясь в свой чёрный плащ, он ждал известий. Радхон скорее почувствовал, чем услышал, как бесшумная тень возникла рядом с ним. Верный приказчик приблизился к своему хозяину и шёпотом доложил, что все, на кого он указал, будут хранить вечное молчание.
– Не может ли быть ошибки?
– Нет, хозяин. Сие исключено,– твёрдо заявил приказчик.
Песах удовлетворённо кивнул.
– Вот. Возьми это,– он протянул собеседнику увесистый кошель.– Это на ублажение духов их предков.
Тот с кривой ухмылкой понимающе кивнул головой.
– А это тебе за то, что точно исполнил мою волю,– Песах протянул ему золотой перстень с алмазом, оправа которого была сделана в виде короны с острыми зубцами. Глаза приказчика вспыхнули от алчности и удовольствия. Он низко поклонился Песаху, бормоча слова благодарности.
– Ну-ну, будет тебе. Ты заслужил. Теперь ступай. Позову, когда понадобишься,– радхон отпустил его взмахом руки.
Человек, кланяясь, отступил на несколько шагов и быстро удалился.
– Да только вряд ли ты придёшь,– тихо пробормотал ему вдогонку Песах. Через час этот тоже умолкнет навеки, и последняя ниточка, связывающая смерть Учжуна с ним оборвётся.
Он с усталым видом поднялся на ноги и зашагал домой отсыпаться.
Глава 16
Едва забрезжил рассвет, как Палик был уже на ногах. В сопровождении двух рабынь главный евнух направился к двери, ведущей в покои Учжуна. Он подошёл к ней и осторожно приложил ухо к створке. Из комнаты не доносилось ни звука. Тогда Палик взявшись за ручку, осторожно потянул дверь на себя, чтобы убедиться, что наследный владыка и его новая наложница ещё почивают. Но дверь не поддалась, видимо запертая изнутри.
Палик растерянно нахмурился. Ему показалось несколько странным, чтобы господин запер дверь, да и насколько он помнил, она не имела задвижки изнутри. Тогда евнух решил немного обождать. Он отпустил рабынь, наказав им быть неподалёку, и приготовить для утреннего омовения повелителя всё что положено, а сам устроился у двери и задремал.
Песочные часы отмерили два часа. Утреннее уже солнце сияло вовсю, и его лучи радужно отражались в каплях росы на траве и листьев деревьев в саду. Со двора раздался звук гонга, подающий сигнал к очередной смене стражи.
Палик очнувшись от дремоты, хлопнул в ладоши, подзывая рабынь к себе. Он осторожно постучал в дверь, но какого-либо ответа не последовало. Тогда евнух постучал посильнее.
– Неужто эта радхонская девка, так его утомила,– покачал головой Палик, всё сильнее стуча в дверь. Но ответа всё не было. Теперь евнух уже не на шутку перепугался.
– Стойте здесь! – приказал он обеим рабыням, а сам проворно семеня, направился к начальнику охраны.
Навстречу ему попался тайчи Лиянь вышедший из своей комнаты, где он провёл восхитительную ночь с младшей женой местного судьи. Молодой военачальник, шёл по коридору, затягивая на ходу пояс с мечом, когда прямо на него выскочил евнух с бледным от страха лицом.
– Мой господин! Мой господин! – задыхаясь, бросился к нему скопец.
– Что случилось?
Первой мыслью тайчи Лияня было, что старый хрыч, замужем за которым была его новая любовница, выследил их и явился во дворец, чтобы устроить скандал. Однако евнух, разбрызгивая слюни, рассказал о необычно подозрительной тишине, царящей в покоях Учжуна.
– Тревога! Стража, ко мне! – закричал во всю мощь своих лёгких Лиянь. Тайчи побежал в сторону спальни Учжуна. Следом за ним затопали сапоги Железных Ястребов и сандалии ратников дворцовой стражи.
Рабыни, оставленные у входа в опочивальню молодого юнгарха, в страхе порскнули в разные стороны, когда Лиянь подлетел к двери. Его кулаки гулко забарабанили по изукрашенным резьбой дверным доскам. Затем он рванул дверь за ручки, но та не поддалась.
– А ну-ка, навались! – скомандовал он. Двое Железных Ястребов слитным ударом могучих плеч вынесли дверцу из петель. Лиянь, с обнажённым мечом ворвался вовнутрь опочивальни следом за ними. Голый Учжун лежал посреди кровати, безжизненно раскинув руки. Его ступни и ногти на руках и ногах уже посинели. Никаких ран на теле не было видно.
Вельможи, князья и предводители ополчения кливутов стали собираться во дворец чжипаньского наместника. Многие не верили в случившееся, но, увидав распростёртое неподвижное тело молодого юнгарха, выходили из покоев растерянно озираясь.
Странная непонятная смерть Учжуна и сверхъестественное исчезновение его наложницы потрясли всех собравшихся во дворце. Кроме может быть тайчи Лияня, который немедленно
