без друга нас просто нет. И мы будем жить долго и счастливо. И умрем в один день. Уж я-то знаю.
Дополнение
Ариа вышла из дома и не смогла подавить разочарованный вздох. Пожалуй, действительно глупо было надеяться, что она сможет спокойно уйти. Но, к сожалению, она еще была не настолько сильна, чтобы построить переход до особняка, да и машину нужно было отогнать.
Он стоял у этой самой машины. Презрев зимний холод — в одной водолазке. Хоть бы свитер надел, что ли.
Подходя ближе, колдунья невольно присматривалась внимательнее, словно пыталась подсознательно запечатлеть в памяти детали этого образа, характерные черты внешности. И невольно сравнивала то, что видела сейчас с тем, что знала раньше.
Коротко остриженные волосы. Слишком, на ее взгляд, коротко. Или она просто слишком привыкла к тем длинным волнам, которые он часто перед выступлениями завивал в тугие кудри. Хотя как можно было привыкнуть за столь короткий срок?
— Итак, ты нас покидаешь.
Голос. С этими его новыми интонациями — раздражение, насмешка, вечный сарказм.
И извечное напряжение, словно еще миг, и он бросится вперед, как дикий зверь.
Глядя на него сейчас, ей вдруг захотелось хотя бы на миг вернуться в прошлое. В тот короткий отрезок времени, когда он смотрел на нее с покровительственной лаской и будил по утрам нежными поцелуями. И она нахмурилась, отгоняя воспоминания. Это было время, наполненное ложью. И история, имевшая паршивый конец.
— Здесь мне больше нечего делать, — Ариа остановилась в шаге от охотника, посмотрела на него свысока. — Теперь с защитой королевской пары справится и Беартис, у меня другое задание.
— Хотела пойти снова ловить всяких тварей, даже не попрощавшись?
Он вскинул разделенную шрамами бровь, глядя на нее с издевкой. Новое постоянное выражение, к которому она не хотела привыкать. Зачем? Она сейчас сядет в машину и уедет, и они больше никогда не встретятся. По крайней мере, колдунье хотелось бы на это надеяться.
— Время нашего договора истекло. Больше не зачем играть в любезность.
Отвечала со скрытой угрозой, гордо выпрямив спину и позволив толике магии пробраться в радужки, озарив их едва заметным мерцанием.
Дарэл вскинул взгляд, явно рассматривая озаренные светом окна квартиры Лианы. Король и Якорь там преспокойно ужинали, защищенные действием элисидского ритуала. Но соглашение, по правде говоря, истекло гораздо раньше. И они оба это знали.
Хмыкнув, Эшворд оттолкнулся от дверцы авто, отошел в сторону, позволяя колдунье взяться за ручку в надежде просто сесть в машину и уехать. Но какие надежды, когда дело касается наглого охотничьего племени? Парой довольно простых движений он перехватил ее за запястья и завел ей руки за спину, прижимая к машине с поистине маниакальной улыбкой.
— Знаешь, — голос охотника наполнился странными грозовыми нотками, а взгляд потемнел, словно становясь отражением ее мгновенно вспыхнувших светом глаз. — Договор ведь действительно аннулирован, и я тут подумал о том, как я хочу тебя…
— Убить? — рассмеялась колдунья, даже не пытаясь вырваться.
Зачем? Ей достаточно было отпустить свою Силу, чтобы отшвырнуть его от себя. Было действительно смешно наблюдать за подобной попыткой. Чего он добивался? Эффекта неожиданности? Тогда надо было бить сразу, а не разводить тут бессмысленные разговоры.
— Нет, — хмыкнул в ответ Дар, покрепче сжимая ее запястья и растягивая губы в мрачной улыбке. — Я просто хочу тебя.
Поцелуй получился… жарким. И удивительно привычным. Именно такие прикосновения она помнила — ласковые, но требовательные, жадные, но пропитанные страстной томностью. Несколько секунд у Арии ушло на то, чтобы позволить себе бороться с желанием ответить ему, как в старые времена, наплевав на то, что те дни не вернуть, да и смысла нет. А потом она просто подалась вперед, отбрасывая разум и какие-то логические заключения. Она скучала по этому. Скучала по нему. И здесь и сейчас она не могла отстраниться. Не могла не позволить себе любить охотника. Как бы глупо это не звучало. А завтра… о завтра сейчас можно просто не думать.
Эпилог
— Франциско, я волнуюсь.
Я спрятала лицо в ладонях, чувствуя, как дрожат пальцы. Это было глупо, глупо, но я ничего не могла с собой поделать. Казалось, что в этот самый момент я боялась сильнее, чем когда впервые посмотрела Шеридану в глаза.
— Лиана, душка, здесь не о чем беспокоиться, — горным ручьем журчал знакомый голос. — Ты ведь уже делала это, и не раз.
— Но… Но сейчас же все иначе! — румянец горячил ладони, а по спине бегали ледяные мурашки. — Ты ведь понимаешь, сейчас…
— Представь, что ты делаешь это…. Ну, просто так? — терпению этого мужчины можно было ставить памятник. — Или представь, что делаешь это для себя.
— Да для себя я бы не стала…
— Лиана!
Я заткнулась и зажмурилась, словно перед смертной казнью, не желая видеть лица палача. Даже дрожать на миг перестала. Страх замер, остановленный этим окликом, и я смогла сказать себе «соберись, ты прошла мир мертвых, а тут нервничаешь, будто это страшнее!». Но… в некотором роде это и было страшнее.
— Ты тренировалась, — уверенным, непоколебимым тоном заговорил Франциско. — Я лично проверял твою работу. У тебя все получится, не дрейфь! Просто сделай это.
Я раздвинула пальцы, посмотрела между ними на лежащий на столе телефон и ингредиенты. Вдохнула поглубже и с неподдельной мольбой попросила:
— Ты только не оставляй меня одну, хорошо?
— Я похож на подлеца? — возмутился мужчина.
— Только в лучшие дни, — хмыкнула я, заставляя себя отвести руки от лица и сделать шаг к столу.
Дрожь в руках унять получилось не сразу. Дрожь в душе — не получилось вовсе. Ох, это действительно… Страшнее только Смерть, пожалуй.
Разбить яйца трясущимися руками оказалось сложно. Отделить желток от белка — еще сложнее. Сердце ухало в груди бешеной совой, казалось, что я уже напортачила, но по факту пока что все было нормально, даже осколка яичной шелухи не упало куда не надо. Сглотнув, я добавила немного сахара и взялась за миксер.
— Про скорость правильную не забудь, — отозвался Франциско, неизвестно как узнавший, что именно я делаю.
