с работой в рок-группе:
— Столь интенсивная и динамичная работа редко может продолжаться долго. Ты постоянно находишь что-то новое, что-то очень вдохновляющее, и при этом обмениваешься с партнёрами энергией на разных уровнях. Идут годы, и вдруг ты понимаешь: то, что происходит за пределами группы, куда лучше. И в одночасье предыдущее общение и сотрудничество перестают быть плодотворными.
Будучи редактором программы, Ханнес Ростам справился по крайней мере с одной проблемой: ему удалось разобраться с полутораметровой кучей писем с наводками, которыми просто завалили редакцию. Все, кто обращается в программу, должны получить ответ. С присущей ему методичностью Ханнес написал девять типовых ответов, к которым отвечающий мог просто добавить дополнительную информацию. Все письма распределили между сотрудниками редакции.
Одно из сообщений пришло из тюрьмы Норртелье. Автором был некий Бу Ларссон, утверждавший, что его ошибочно обвинили в инцесте и приговорили к заключению. Обвинения прокурора казались безумными, но после бурных обсуждений коллеги согласились отправить тот же ответ, что и множеству других заявлявших о своей невиновности в инцесте людей: «Спасибо за Ваше письмо в редакцию передачи «Миссия: расследование». Мы прочли и обсудили его и решили, что в данный момент не будем делать об этом репортаж». Поставив под письмом свою подпись, Ханнес ещё раз перечитал его. Если хотя бы часть написанного была правдой, ему было с чем работать.
Ничего не сказав коллегам, он составил новый ответ. Дождавшись свободной минуты, Ростам сел в машину и помчался в Норртелье на встречу с Бу Ларссоном:
«Мне показалось странным, что за столь короткое время произошло так много попыток домогательств. А ведь выяснить, что именно случилось и когда, вполне возможно. Я считал, что уже на этой стадии станет очевидно: подобные показания не могут соответствовать действительности — по крайней мере, не в том объёме, о каком заявляло следствие».
План действий был точно таким же, как в случае расследования беспорядков в Гётеборге. Ханнес принялся опрашивать всех свидетелей в Хёганэсе. Чем занимался днём отец? Что делала днём дочь? Не было ли в этих сведениях противоречий?
Очень скоро стало ясно: доказательства обвиняющей стороны не имели ничего общего с реальными фактами. Ханнес сразу понял: речь идёт о новом скандале в правовой системе. Да и показания девочки появились под влиянием весьма сомнительного терапевта, явно одержимого идеями сексуального насилия. Швеция опять отставала от остального мира: во многих странах подобные признания уже давным-давно не принимались во внимание, из-за чего дела многих невинно осуждённых были пересмотрены. Самый уважаемый эксперт по вопросам исследования памяти в мире — американка Элизабет Лофтус — вообще отрицала идею о вытесненных воспоминаниях, считая её полной чушью.
«Как только закончилась моя первая программа, мне позвонил Лейф Г. В. Перссон и сказал, что она показалась ему очень интересной. А ещё он посоветовал взглянуть на материалы расследования убийства в Экшё».
Здесь речь шла о новых и ещё более диких обвинениях, которые исходили из уст дочери Бу Ларссона: в её истории переплелись сатанистские обряды, пытки, изнасилования и детоубийство. Полиция внимательно изучила эти заявления и пришла к выводу: всё это было взято из романа, который девочке дал почитать её терапевт. Часть описаний, на основании которых Бу Ларссону вынесли обвинительный приговор, также можно было обнаружить в этой книге. Однако ни ему, ни его адвокату, ни Верховному суду эти сведения не сообщили.
В общей сложности Ханнес Ростам сделал пять документальных фильмов о «Кейсе “Ульф”» — так назвали главное действующее лицо, не желая раскрывать его истинное имя. С Бу Ларссона сняли все обвинения, и ему была выплачена многомиллионная компенсация. Ханнесу Ростаму вручили Главный журналистский приз и несколько международных наград.
А потом пошло-поехало: однажды позвонил мужчина, попросивший Ханнеса расследовать поджоги в Фалуне, совершённые в 1970‐х. Звонивший утверждал, что именно он был виновен в них, хотя наказание понесли другие восемь человек.
Ханнес отыскал решения судов. Выяснилось, что все осуждённые признали свою вину. Ханнесу показалось, что над ним просто хотели пошутить, но потом он понял: ему посоветовали взглянуть на не менее интересную историю, чем дело Бу Ларссона. Только в случае последнего речь шла о ложных показаниях, а тут — о ложных признаниях.
В этом деле также ещё не было прецедента, что примечательно, ведь получивший широкую огласку «Проект “Невиновность”» в США, участникам которого при помощи ДНК-экспертизы удалось добиться освобождения двухсот восьмидесяти двух человек, приговорённых к смерти, ярко продемонстрировал: четверть невинно осуждённых признали свою вину.
Тон документального фильма Ханнеса «Почему они признавались?» был несколько мягче, чем тон выпусков о Бу Ларссоне. По этим делам давно истёк срок давности, освобождать из тюрьмы было уже некого. Нужно было лишь найти разгадку всего этого, опрашивая осуждённых и полицейских, которые своими допросами когда-то вынуждали подростков признаваться в том, чего они не совершали. Фильм заканчивался риторическим закадровым вопросом Ханнеса Ростама: «Не могу не спросить себя: сколько ещё человек взяли на себя вину за преступления, которых не совершали?»
В Сэтерской психиатрической лечебнице, в сорока километрах от Фалуна, один из пациентов с большим интересом следил за этой передачей.
— Частично, конечно, из-за темы, — рассказывает Стуре Бергваль. — Но и из-за подачи. Он не смеялся над пострадавшими, не высмеивал следователей или кого-то ещё.
К тому моменту «самый опасный серийный убийца Швеции» не общался с журналистами уже семь лет, с тех пор как в 2001 году Лейф Г. В. Перссон назвал его лжецом и посмеялся над приговорами.
— Я подумал: если и есть в этом мире журналист, которому я могу что-то рассказать, так это Ханнес Ростам, — признаётся Бергваль.
Когда спустя две недели Ханнес Ростам писал Стуре Бергвалю письмо, он хотел сделать интересный документальный фильм о спорах вокруг дела Томаса Квика. О нём намекнул криминальный репортёр газеты «Дала-Демократен» Губб-Ян Стигсон, предоставивший Ханнесу старые газетные статьи, когда тот работал над историей «фалунского поджигателя».
Стигсон выслал Ханнесу и свой архив из трёхсот статей, посвящённых Квику. Стигсон виделся Ростаму одним из главных героев будущего фильма: как-никак он до последнего был уверен в виновности пациента Сэтерской лечебницы. Оппонентами должны были стать Ян Гийу и Лейф Г. В. Перссон.
Ханнес и не надеялся разобраться с этим. Помимо Гийу и Перссона, около десятка журналистов и разного рода специалистов считали Квика лжецом, но никому так и не удалось доказать свою правоту. Ходатайства о пересмотре некоторых дел так и не были удовлетворены. Более того, в 2006 году по просьбе адвоката Пелле Свенссона и родителей одной из жертв дело изучал сам канцлер юстиции Йоран Ламбертц. Его заключение
