школьникам и их сопровождающим. Концентрация серебра в ней оказалась запредельной, но помимо этого в её вкусе чувствовались неестественные добавки.
— Медицинская химия, — сплюнув, прорычал Валерий. — Откуда в монастыре эта вода? Кто её подал школьникам?
— Послушник Иоанн… Но он преданный слуга Господа Бога…
— Настоятель Кирилл… — Милиционер перебил мужчину и поднял руку, покрывшуюся у всех на виду густой тёмно-серой шерстью, а его глаза по-звериному заблестели. — Показать ту тварь, которая пошатнёт всю твою веру? Веди сюда этого грёбаного послушника!
Валерий без зазрения совести воздействовал на его разум, а затем самым грубым образом заставил пришедшего послушника всё рассказать. Он проник в его воспоминания, но так и не смог увидеть лицо Ликантропа — мужчины, несколько лет назад объявившегося в поселении рядом с монастырём. Этот неизвестный помогал сельскому врачу и, по всей видимости, действительно знал своё дело.
«Значит, хорошо знаком со скальпелем?..» — мрачно подумал Валерий, когда они уже стояли перед его домом.
Ищейки ворвались в жилище Ликантропа. В подвале его дома они обнаружили тела двух девушек и одного парня, в которых Валерий признал друзей Алисы. Они были самыми обычными людьми, не имевшими ничего общего с миром монстров, кроме своей одноклассницы. Но самой Алисы или искомого оборотня нигде не было. А затем мужчина нашёл на полу ту самую позолоченную цепочку с крестиком, которую видел на шее девушки. От неё к другому выходу тянулся тонкий кровавый след.
— Проклятье! — прорычал Валерий.
Оборотни бросились на поиски девушки. Вскоре они разделились, так как напали на след раненого Ликантропа, но тот оборвался у реки.
Алису Валерий обнаружил в пятистах метрах от дома Ликантропа. Девушка медленно брела среди кустарников и деревьев. Она была совершенно голой, словно меняла ипостась, и казалось, что вот-вот рухнет без сил. Когда она увидела перед собой взволнованное лицо Валерия, слабо улыбнулась и выдохнула:
— Достала… Я достала… его…
Ноги девушки подкосились, но Ищейка успел подхватить её и заключил в объятия. Вены на руках Алисы были перерезаны, она потеряла слишком много крови. Удивительным было даже то, что с такими ранами девушка вообще смогла просто ходить. Но её способности к регенерации не действовали, и не помогала даже выпитая кровь, которую Валерий тут же попробовал дать ей…
Девушка-Ликантроп умирала.
— А Маша? Полина?.. Дима?.. — едва слышно шевельнулись губы Алисы.
— Ищут. Мы найдём их, — солгал Валерий.
— Врёшь… Надеюсь, они смогут… простить меня. За свою гибель. Папа… Вика… простите. И ты… — Её уже совсем холодная рука коснулась щеки Ищейки, ставшего для неё практически вторым отцом, а на лице проступила слабая улыбка. — И ты, дядя Валера…
— С каких это пор я стал для тебя дядей? — выдавив усмешку, спросил Валерий, но Алиса не ответила, а её рука, окончательно обессилев, упала. Девушка потеряла сознание. — Алиса?.. Алиса! Кто-нибудь, машину, срочно!
Ищейка осмотрелся в поисках своих коллег, но никого из них не было рядом. Тогда он сменил ипостась. Уже совершенно не волнуясь о том, увидит ли его кто-нибудь в форме зверя, с Алисой на лапах со всей доступной скоростью он помчал обратно — к оставленной чуть в стороне от селения машине. Уже там милиционер встретил одного из своих товарищей. Они осторожно положили девушку на заднее сидение. Пока Валерий, вновь обернувшись человеком, надевал резервный комплект формы и, матерясь, пытался заставить коллегу связаться с Волданском, тот отошёл от волчицы и неуверенно покачал головой.
— Что?! — потребовал ответа Ищейка.
— Валера, она… Она умерла.
Валерий застыл на месте, так и не застегнув рубашку униформы. Его губы некоторое время беззвучно двигались, словно он хотел что-то сказать, но не мог подобрать слов. А когда его товарищ вновь покачал головой, залез в машину. Пытаясь уцепиться хотя бы за призрачную надежду, Ищейка склонился над девушкой, силясь услышать её дыхание, нащупать пульс… Но тщетно. Она действительно была мертва.
Валерий медленно отстранился, не отрывая от девушки взгляда. Перед его затуманенным взором промелькнула целая россыпь связанных с ней воспоминаний, которые они прожили вместе, сохраняя навязанную им «шараду». Смахнул проступившую слезу. А затем бережно обнял Алису и, подняв голову, по-волчьи взвыл…
Этот самый вопль, полный нестерпимой боли, заставил вздрогнуть совсем другого оборотня, вылезшего из реки вдали от поселения.
— Чёртова девчонка! — прорычал светловолосый мужчина, прижимая руки к нанесённым ему тяжёлым рваным ранам, которые могли погубить и Несовершенного Ликантропа.
Он припал губами к фляге со свежей кровью той самой школьницы-Ликантропа, ради которой рискнул своим положением в селе. Увидев её среди остальных учеников на экскурсии, оценив её силу, он решил, что не мог упустить такую возможность. Мужчина воспользовался своими связями в монастыре. Руками послушника он отравил двух Ищеек, после чего вскрыл их глотки: с приближением вечера они начали чувствовать его присутствие и могли помешать задуманному. Поскольку подготовленный раствор почти не действовал на людей, сильно отравилась только Алиса. Оборотень оказался тем самым врачом, которому доверились школьники и которого из-за своего состояния не почуяла девушка-Ликантроп. После этого уже у себя дома он разделался с друзьями Алисы, отказавшимися оставлять её одну, и слил почти всю столь желанную им кровь.
Но мужчина недооценил девушку: она смогла превратиться в зверя и нанести ему серьёзные увечья…
Раны на теле Ликантропа стали затягиваться. Его человеческая форма уступила место уродливому созданию. А затем оно начало меняться… Вскоре с земли поднялся покрытый густой шерстью монстр, имеющий мало общего с тем существом, которым был раньше. Ликантроп, в будущем известный как Бурый, огляделся, принюхался к запахам, витающим в ночном воздухе, и скрылся в тайге.
Глава 23. Только правда
31 октября 2004 г.
Анастасия не отрывала взгляда от снежинок, падающих за окном машины на мокрую дорогу. Пожухлая трава скверов и парков уже была присыпана колючей белой крупой, но на асфальте и мощёных мостовых она пока ещё таяла. Однако через день-другой — девушка была уверена в этом — снег покроет все тротуары и дороги города. А затем она заметила, как из-под свинцовых туч, сквозь которые пробивалось всё меньше солнечных лучей, вместе с бесформенной ледяной крупой полетели пушистые белые хлопья.
Милицейский УАЗ пробирался по нехарактерно тихим улицам Волданска. Казалось, в этот день многие жители остались в городе, готовясь к стремительному приходу зимы. Из окон ближайших домов робко выглядывали старики, прислушивающиеся к редкому рокоту двигателей автомобилей. Взрослые спешили в ближайшие магазины, оставив машины припаркованными вдоль узких улочек. Но и они выбирали наикратчайшие маршруты, шли быстро, широким шагом, пристально всматриваясь в лица прохожих и как будто
