у него ничего не получилось. — Ты действительно дуоко? Или меддиссо из з’Ирбины?
— Мой брат дуоко, — ответил з’Акатто. Во всяком случае, так было раньше. Я уже много лет ничего о нем не слышал.
— Почему? Почему ты жил в моем доме, словно слуга моего отца? Словно какой-то бродяга солдат, которого он притащил с собой с войны?
З’Акатто приложился к графину, помолчал, а потом сделал еще глоток.
— Я говорил тебе, что не видел лица человека, убившего твоего отца, — сказал он.
— Да.
— Я лгал.
Казио смотрел на старика, и ему показалось, что его жизнь простирается за ним, точно канат, на котором он безуспешно пытается балансировать. Неужели все, что он знал о своей прежней жизни, было ложью?
— Кто его убил? — резко спросил он.
З’Акатто прищурился и посмотрел на него.
— Мы стояли в маленьком городке под названием Фиерра, в горах Увадро. Там делают крепленое вино, которое называют уча-пира. Мы с твоим отцом много выпили. Там был мужчина; я даже не помню его имени. Оказалось, что предыдущей ночью я переспал с его подругой, и он вызвал меня на поединок. Однако я был слишком пьян. Я собрался драться, но мои колени подогнулись, и я упал. Когда я пришел в себя, твой отец уже был на улице вместе с ним. Я был без сознания очень недолго, поэтому все еще был пьян и зол. На самом деле, я всего лишь хотел драться на своей собственной дуэли, но, когда я с криком выбежал из таверны, Мамерико отвлекся, и тот тип проткнул ему селезенку, — Он посмотрел на Казио. — Я убил твоего отца, Казио. Моя пьяная глупость. Ты понимаешь?
Казио вскочил.
— И все это время…
— Я делал, что мог, — сказал з’Акатто. — Я занял его место и вырастил тебя.
— А тот человек, с которым он дрался?
— Я его убил, естественно.
— Ты мог бы мне рассказать. Ты мог бы мне многое рассказать.
— Да, мог бы. Я оказался трусом.
Сердце Казио сжалось, когда он посмотрел на человека, которого так плохо знал.
— А теперь стало еще хуже, — сказал Казио. — Теперь, когда все вокруг рушится.
— Что ты собираешься делать?
— Теперь, когда Энни мертва? Убить Хесперо. Найти способ вылечить Остру. Вернуться домой. Почему ты не рассказал? — закричал Казио.
— Я мог только попросить прощения, — проворчал з’Акатто.
— Но ты даже не пытался, — сказал Казио.
— Казио…
— Уходи, — сказал он, вдруг почувствовав, как на него наваливается усталость. — Оставь меня одного, кем бы ты ни был.
З’Акатто медленно поднялся на ноги и остался стоять, опустив руки вдоль тела. Потом он повернулся и вышел.
Казио продолжал пить.
Он проснулся на следующее утро на той же скамье, когда один из пажей Элионор тихонько похлопал по его плечу. Казио с трудом сел.
— Что? — пробормотал он.
— Миледи просила вас пройти в ее покои после третьего колокола.
— А сейчас какой?
— Второй, сэр.
— Ладно, я у нее буду, — ответил Казио.
Только после того, как он вернулся в свою комнату и как следует вымылся, Казио вспомнил о назначенной аудиенции.
Когда он вошел в покои герцогини и увидел, что она в постели, а Остра лежит рядом на соседней кровати, его тревога усилилась.
— Не нужно так смотреть, — сказала Элионор, и в ее глазах промелькнули знакомые искры. — Любой мужчина мечтает провести время с двумя женщинами.
— Герцогиня…
— Молчи и садись в ногах постели, — сказала она, приподнялась и села, опираясь на огромные подушки, Она была в халате из черно-золотой парчи.
Когда Казио осторожно присел на постель, вошли две служанки, которые принесли подносы с закусками. Один они поставили перед герцогиней, а другой рядом с Казио. Третья служанка, хрупкая девушка с большими глазами, принялась кормить Остру чем-то, напоминающим кашу.
— Грейна хорошо знает свое дело, — сказала герцогиня, кивая в сторону хрупкой девушки. Ее брат получил ранение в голову на рыцарском поединке, он не мог есть сам. Он прожил два года, и Грейна многому научилась. И у нее добрая душа.
— Спасибо за вашу доброту, герцогиня.
Элионор посмотрела на Остру.
— Эта девушка дорога мне не меньше, чем Энни, — сказала она. — Она была мне такой же племянницей, как Фастия и Элсени. — Герцогиня покачала головой. — Мне едва исполнилось тридцать лет, Казио. Надеюсь, когда тебе будет столько же, ты не потеряешь так много близких людей.
— Остра жива, — сказал он.
— Верно, — ответила герцогиня. — Поешь немного.
Он посмотрел на поднос и подумал, что не голоден, однако сливочные пончики, сосиски и свежая ежевика выглядели очень заманчиво.
— В отличие от брата Грейны, у Остры нет никаких ранении головы. Порезы на ногах не могли причинить ей серьезного вреда. Ты сказал, что это сделал церковник. Тебе известно, чего он добивался?
— Нет. Кажется, он говорил: «кровь скажет», но о том, что это означает, не упоминал.
— Любопытно, — сказала Элионор. — В любом случае, в том, что произошло с милой девочкой, можно заподозрить нечто сверхъестественное, к сожалению, я плохо в этом разбираюсь.
— А вам известны люди, которые знают больше?
— Ты имеешь в виду тех, кто не имеет отношения к Церкви?
— Именно.
— Боюсь, что нет. Но ты определенно знаешь таких людей.
Казио кивнул.
— Да, в Эслене есть старая сефри, к которой обращалась Энни.
— Попасть в Эслен будет совсем непросто, — сказала Элионор. — Город осажден, армия Хесперо разбила лагерь на юге, а войско Ханзы на севере. Вражеский флот по всему побережью, но больше я ничего не знаю.
— А кто правит?
— Артвейр объявил себя регентом, — ответила Элионор. — Естественным претендентом на престол является Чарльз, но никто не хочет повторения прежнего. Ну, а дальше все очень сложно; есть внебрачная дочь от леди Грэмми, Роберт и множество кузенов.
— Вы, — заметил Казио.
— О, да, — сказала Элионор. — Но об этом не может быть и речи. Я просто не стану. Однако все это не имеет особого значения, поскольку Эслен скоро падет, и тогда Маркомир и Хесперо будут решать вопрос о правителе Кротении.
Казио пожал плечами.
— Мне все равно, кто будет
