Хелен было неизвестно, как домашним объяснили погром в спальне, появление трупа мистера Бенчли и исчезновение Филиппа. Леди Маргарет и мистер Хаммонд поспешили увезти ее с Халфмун-стрит еще до того, как начали уходить гости. Судя по всему, им сообщили, что Хелен переполнили эмоции и болезнь вернулась. Ей даже не дали попрощаться с тетушкой.
Хелен притронулась к самому верхнему письму в стопке. Оно было адресовано леди Пеннуорт. Разумеется, Хелен не имела права рассказать ей правду, но все же надеялась, что это послание продемонстрирует тетушке ее любовь и благодарность. Дерби пока была занята – паковала чемоданы, – но, когда она закончит, Хелен попросит ее посетить Халфмун-стрит и передать конверт лично тетушке. В противном случае он сгорит в дядюшкином камине.
Дерби выяснила, что третьей жертвой Филиппа стала не милая Тилли, а юная судомойка – бедняжке было не больше шестнадцати лет.
Эта хаотичная история с погромом и убийством каким-то чудом не попала в газеты, несмотря на то что на балу присутствовал принц-регент. Хелен гадала, кого за это благодарить, тем более что в этот раз герцог явно был ни при чем. Возможно, его светлость обратился к министру внутренних дел? Скрывать факты, несомненно, по части этого ведомства.
Однако сам лорд Карлстон еще ни разу не посетил Хелен. Неужели потому, что она не уберегла коллигат?
После всех тех событий граф ничего не сказал девушке. Как только дядюшка удалился из спальни, лорд Карлстон поднялся на ноги и начал отдавать приказы: отправил Дерби за леди Маргарет, а Куинну сообщил на ухо тайные указания и снабдил монетами. Сомнительно, что граф зол на Хелен и поэтому не хочет с ней видеться. Однако Хелен все равно не могла избавиться от неприятного ощущения, что она его подвела.
Она вновь сосредоточила внимание на неоконченном письме и пробежалась глазами по уже написанным строкам:
Кэролайн-стрит, Лондон. 29 мая 1812 г.
Дорогая моя Делия!
Я безмерно рада, что снова пишу тебе письмо. К сожалению, я не могу углубляться в детали, но обстоятельства изменились настолько, что теперь я имею возможность общаться с тобой и безнаказанно сохранять нашу дружбу. Через несколько дней я отправлюсь в Брайтон со своей подругой, леди Маргарет Риджуэлл, и ее братом. Там я проведу весь летний сезон на правах гостьи. Где я окажусь потом, мне пока неизвестно, но я не теряю надежды на скорую встречу с тобой. Если ты не сможешь посетить меня в Брайтоне, вероятно, мы встретимся уже после Рождества, когда мое положение станет более определенным.
Есть и другая причина, по которой я начала это письмо, милая моя подруга. Я намерена разубедить тебя в том, что странные события в роковой для тебя день были плодом твоего воображения или же признаком безумия. У меня есть причины утверждать, что все это произошло в реальности. Надеюсь, однажды я смогу тебе все объяснить. А до тех пор умоляю верить мне на слово: ты не сошла с ума, и я…
В дверь постучали, и Хелен подняла взгляд:
– Да?
В комнату вошел Гарнер, дворецкий леди Маргарет:
– Миледи, к вам лорд Хейденский. Привести его сюда?
Хелен медленно отложила перо:
– Да.
Как только Гарнер удалился, Хелен с глубоким вздохом поднялась со стула. Что Эндрю сказал дядюшка? Наверняка представил ее в чудовищном свете – в этом и сомневаться не приходится. И все же брат к ней пришел.
– Лорд Хейденский, – объявил Гарнер.
Эндрю шагнул вперед и замер, глядя на сестру, без тени улыбки на лице. Дверь за ним закрылась. Шинель он не снял, а накидка с капюшоном блестела от упавших на нее капель дождя. Значит, недолгий визит. И не особенно дружелюбный.
– Привет, Эндрю. – Хелен наконец нарушила тишину.
Брат скрестил руки на груди:
– Кто эти люди, которые тебя приютили?
– Друзья.
Эндрю покачал головой:
– По словам тетушки, ты с ними знакома не больше нескольких недель.
– Однако они были достаточно любезны, чтобы пригласить меня к себе.
Эндрю отошел к камину:
– Что случилось, Хелен? Дядюшка твердит, что Карлстон причинил тебе зло, и наотрез отказывается принимать тебя в своем доме. – Добродушное лицо Эндрю приобрело жестокое выражение. – Господи, да если это правда, я убью графа!
– Это неправда, – поспешила заверить брата Хелен.
– Дядюшка говорил, что ты будешь его защищать, – мрачно ответил Эндрю. – Он намекнул, что обнаружил вас в твоей спальне и ты лежала на… – Он осекся и посмотрел в сторону. – Это же не так?
Хелен сцепила пальцы. Щеки ее пылали.
– Боже мой, – пробормотал Эндрю, потрясенно глядя на сестру. – Да что с тобой такое? Ты думаешь, что влюблена в него?
– Нет!
– Но ты краснеешь. Лжешь и себе, и мне, Хелен. Предположим, его порочная натура не играет для тебя никакой роли, но по закону Карлстон все еще женат! – Эндрю разъяренно шагнул к Хелен. – Ты не можешь здесь оставаться. Поедем со мной в Динсвуд. Сейчас же! По крайней мере, так я смогу быть уверен, что он до тебя не доберется.
Хелен сжала спинку стула:
– Нет, Эндрю. Я не намерена прятаться.
– У тебя нет выбора! Твои деньги в руках дядюшки, и он их не отдаст. Не будешь же ты жить на средства своих так называемых друзей?
– Да, если придется, – твердо сказала Хелен. – Но я надеялась, что ты мне поможешь.
– Помогу втоптать тебя в грязь? Неужели ты обезумела? – Эндрю стиснул зубы. – Дядюшка полагает, что ты и правда сошла с ума, прямо как мама. Прошу, скажи, что это не так.
– Дядюшка всегда и во всем ищет дурное, – парировала Хелен. – Мы с тобой оба прекрасно знаем, что наша мать была в своем уме.
– Возможно, однако это не отменяет ее эгоизма и распутности. – Эндрю был раздражен. – Я не думал, что когда-то это скажу, но я вижу ее, когда наблюдаю за тобой.
– Рада это слышать, – усмехнулась Хелен.
Эндрю покачал головой:
– Если я не возьму тебя под контроль, Хелен, то вмешается дядюшка и насильно заставит тебя подчиниться.
Девушке вспомнился испуганный взгляд дядюшки.
– Нет, это вряд ли. – Она посмотрела на хмурое лицо брата. – А ты заставишь меня, дорогой брат?
Злоба в глазах Эндрю сменилась болезненным смирением.
– Нет, – сказал он. – И тебе это прекрасно известно.
Хелен шагнула к нему:
– Все будет в порядке, Эндрю. Доверься мне. Я уеду на лето в Брайтон вместе с леди Маргарет. Она арендует дом на весь летний сезон. Она вдова, вполне подходящий покровитель. Все правила приличия будут соблюдены. – Как же легко ей теперь давались слова обмана!
