000 воинов (Persica, 26). Диодор Сицилийский пишет о том, что эллины перебили до 100 000 азиатов (XI, 32). Особняком стоит фантастическое свидетельство Юстина: «Мардоний был побежден и бежал с небольшим отрядом, словно спасшийся от кораблекрушения» (II, 14). Что же касается потерь среди греческих союзников персов, то достоверно можно говорить лишь трех сотнях фиванских аристократов (IX, 67).
В свете изложенного очень интересной выглядит информация о действиях Артабаза. Если исходить из того, что персидская армия насчитывала 75 000 человек и принять свидетельства Геродота и Плутарха о том, что Артабаз в разгар битвы увел с поля боя 40 000 воинов, то получается очень занятная картина. Потому что благодаря Артабазу практически половина армии Мардония не участвовала в сражении. В этом случае действия Артабаза можно охарактеризовать одним словом – предательство. Будучи вторым человеком в армии, Артабаз после гибели полководца должен был принять командование на себя и организовать оборону лагеря. Но он предпочел убежать раньше времени и увести с собой войска, находившиеся в резерве. Ответ на вопрос, почему он так поступил, дает Геродот: «Сын Фарнака Артабаз, с самого начала не одобрявший того, что царь оставлял Мардония в Элладе, и впоследствии настойчиво, но напрасно убеждавший не начинать этой битвы, поступил следующим образом, как человек, недовольный способом действий Мардония» (IX, 66). В очередной раз личные амбиции и неприязнь возобладали над общей пользой.
Несомненным остается одно – после битвы при Платеях армия Мардония перестала существовать, а ее остатки под командованием Артабаза через Фессалию и Македонию спешно уходили к Геллеспонту.
* * *
Анализируя ход битвы при Платеях, Геродот начинает рзмышлять о том, кто же из эллинов и персов был храбрее всех, и делает довольно любопытное заключение: «Из варваров храбростью отличались пехота персов, конница саков, а из отдельных воинов называют Мардония; из эллинов храбростью отличились больше всех лакедемоняне, хотя и тегейцы и афиняне сражались так же храбро. Я могу это заключить из того только обстоятельства, так как все они побеждали своих противников, что лакедемоняне сражались с более сильной частью войска и одолели ее» (IX, 71).
В том, что касается Мардония, «отец истории» совершенно прав. То же самое можно сказать и о его рассуждениях о спартанцах. Выстояв под дождем из стрел, гоплиты Спарты не только разбили отборную персидскую пехоту, но и уничтожили панцирную кавалерию во главе с Мардонием. Если бы спартанцы дрогнули, то исход битвы был бы совершенно иным.
Затем Геродот переходит на личности и рассказывает о наиболее отличившихся спартанцах – Аристодеме, Посидонии, Филокионе и Амомфарете. Особый интерес вызывает Аристодем, поскольку это тот самый воин, уцелевший в битве при Фермопилах и впоследствии подвергнутый в Спарте бесчестью. Аристодем Трус. Несмотря на то что Аристодем доблестно сражался и погиб в битве, сами спартанцы не считали его героем. Лакедемоняне были уверены, что он так храбро бился с персами только потому, что хотел смыть с себя позор Фермопил. Мало того, во время боя Аристодем нарушил одну из священных спартанских заповедей, самовольно покинув строй. Это привело к тому, что все вышеперечисленные погибшие воины, за исключением Аристодема, удостоились почестей после смерти. Впрочем, комментируя этот поступок спартанцев, Геродот говорит, что «так они могли решить и по зависти» (IX, 71).
Из афинян Геродот выделяет только Софана из Декелеи и приводит два различных рассказа о нем: «По одному из них, Софан носил железный якорь, прикрепленный медной цепочкой к поясу панциря. Всякий раз, когда приближался к неприятелю, он бросал этот якорь с тем, чтобы неприятели при наступлении на него не могли сдвинуть его с места; на случай же бегства врагов он решал, что поднимет якорь и пустится в погоню. Так гласит это предание. По другому рассказу, не согласному с первым, Софан носил знак якоря на щите, который у него всегда вращался, никогда не оставался неподвижным, а вовсе не железный якорь, прикрепленный к панцирю» (IX, 71). Каждый может выбрать ту версию, которая больше нравится.
Но хотелось бы сказать еще об одном человеке, которого забыл упомянуть Геродот, когда перечислял храбрецов. Это командующий союзной армией Павсаний. Несмотря на то что как военачальник он допустил ряд серьезных ошибок, в решающий момент противостояния Павсаний проявил все свои лучшие качества. Командующий был очень храбрым человеком, что подтвердило его поведение во время жертвоприношения, когда лидийские воины напали на жрецов. Безоружные спартанцы отбились от вооруженных до зубов врагов и дождались благоприятных жертв. Именно атака спартанской фаланги под командованием Павсания решила исход сражения, и отрицать данный факт невозможно. В конечном итоге именно ему эллины обязаны победой в битве при Платеях.
13. Павсаний торжествующий. Сентябрь 479 г. до н. э
Павсаний торжествовал. Это был его день, его звездный час. В персидском лагере потоками лилась кровь, и эллины рубили мечами вражеских пехотинцев, а командующий уже прошествовал в шатер Мардония. Там сновали тегейцы, растаскивая добро вражеского полководца. Телохранители Павсания выпроводили их прочь, и военачальник стал с удивлением разглядывать диковинное убранство палатки двоюродного брата Ксеркса. Драгоценные украшения, золото и серебро, ковры искусной работы произвели на Павсания, никогда не видевшего такой роскоши, сильное впечатление. Закончив осмотр, полководец велел привести захваченных слуг Мардония, и когда узнал, что среди них есть повара, приказал им приготовить такой обед, какой они раньше готовили своему господину. Затем позвал своих людей и велел им приготовить спартанский обед. После чего покинул шатер и приказал глашатаю объявить по армии, чтобы никто не присваивал себе трофеи. Пусть всю добычу собирают илоты и складывают в одно место, с ней будут разбираться потом.
Здесь к Павсанию подошел аристократ с Эгины по имени Лампон и предложил поступить с телом Мардония так же, как Ксеркс поступил с телом Леонида: «Ибо, когда при Фермопилах пал Леонид, Мардоний и Ксеркс приказали отрубить ему голову и пригвоздить труп к столбу. Если ты заплатишь ему равным наказанием, то превознесен будешь сначала всеми спартанцами, а потом и прочими эллинами, ибо повешением Мардония на столбе ты отмстишь за дядю твоего Леонида» (IX, 78). Но Павсаний с презрением посмотрел на эгинца, показал рукой на тысячи мертвых персов, лежащих на Беотийской равнине, и сказал, что Леонид уже отомщен. А Лампону посоветовал
