обозначал территории, находившиеся западнее восточной границы империи Каролингов. После смерти Карла Великого в 814 году по отношению к этому региону стал использоваться термин Europa, а после раздела церквей в 1054 году получило распространение определение Europa Occidens или Occidentalis. Границы этой общности распространялись до пределов притязаний Священной Римской империи, то есть до Нижнего Дуная и Восточных Карпат. См.: Филюшкин А. Первое противостояние России и Европы. Ливонская война Ивана Грозного. М., 2018. С. 67.
113
Adamovski Е. Euro-Orientalism. Liberal Ideology and the Image of Russia in France (1740–1880). Oxford / Berne, 2006. P. 265–266. На русском языке дополненный перечень см.: Меттан Г. Указ. соч. С. 402–403.
114
Неменский О.Б. Русофобия как идеология. С. 34.
115
Гордон А.В. Сквозь лабиринт стереотипов: три века постижения другого. С. 12. Образ варваров, живущих на периферии античного мира (для греческих авторов это была прежде всего Скифия, для римлян — северные районы Европы, Барбарикум), вошёл в европейскую традицию довольно рано и стал значимым Другим для построения идентичности европейцев. См.: Большакова О.В. Концепт «Запад» и историографические образы России // Труды по россиеведению. Выпуск 6. М., 2015–2016. С. 357.
116
Вульф Л. Указ. соч. С. 517.
117
Неменский О. Русофобия как идеология. С. 40.
118
Большакова О. В. Концепт «Запад» и историографические образы России. С. 354.
119
Malia М. Op. cit. Р. 6.
120
В какой-то степени такой взгляд является производным от оппозиции «центр-периферия» и от «парижецентризма»: чем дальше от Парижа, тем больше французы видели «варварства» и меньше «цивилизации». Об этом писал ещё Д.И. Фонвизин в «Письмах из Франции» (1778): «Париж может по справедливости назваться сокращением целого мира. <…> Жители парижские почитают свой город столицею света, а свет — своею провинциею. Бургонию, например, считают близкою провинциею, а Россию дальнею. Француз, приехавший сюда из Бордо, и россиянин из Петербурга называются равномерно чужестранными. По их мнению, имеют они не только наилучшие в свете обычаи, но и наилучший вид лица, осанку и ухватки…» См.: Д.И. Фонвизин к П.И. Панину, Париж, 14/25 июня 1778 г. // Фонвизин Д.И. Собр. соч. в 2-х т. М.-Л., 1959. Т. 2. С. 472. При этом, что такое «цивилизованность», не объяснялось, и зачастую обвинения русских в «нецивилизованности» сводились к упрёкам в отсутствии у них куртуазности. Как писал Д.И. Фонвизин, «сколько излишне здесь, говоря, думать, столько нужно как наискорее перенять самые мелочи в обычаях, потому что нет вернее способа прослыть навек дураком, потерять репутацию, погибнуть невозвратно, как если, например, спросить при людях пить между обедом и ужином». Там же. С. 473.
121
Тойнби А.Дж. Указ. соч. С. 160.
122
Там же. С. 161.
123
Как отмечает Э. Саид, «есть разница между знанием иных народов и иных времён, которое приобретается в результате понимания, сочувствия, тщательного их изучения и анализа из интереса к ним самим и, с другой стороны, таким знанием — если только оно заслуживает этого названия, — которое есть часть масштабной кампании самоутверждения, воинственности и откровенной войны». Саид Э. Указ. соч. С. 10.
124
Цит. по: Русский вопрос и линия русофобии в истории политики и политической мысли Европы XIX века. С. 6–7.
125
Тютчев Ф.И. Россия и Германия. Письмо доктору Густаву Кольбу, редактору «Всеобщей Газеты». С. 126.
126
Malia М. Op. cit. Р. 413–416.
127
Коллманн Н.Ш. Указ. соч. С. 15. Большинство исследователей относят начало пути России к империи ко времени присоединения Казанского и Астраханского ханств в годы правления Ивана IV. Как отмечает Г. В. Талина, «уже тогда стала складываться империя в классическом её понимании — монархическое могущественное государство, включавшее в свой состав (нередко путём завоевания) территории других стран и народов. См.: Талина Г.В. Имперство как международное признание. Московские цари в борьбе за равенство с цесарями Священной Римской империи // Тетради по консерватизму: Альманах. М., 2022. № 1. С. 45.
128
Что касается объяснения так называемого российского экспансионизма, то Н.Ш. Коллманн выделяет следующие подходы: «одни исследователи связывают буйный экспансионизм России с „византийским наследием" (неверно понимая византийскую идеологию), другие вспоминают о призывах Маркса к установлению социализма во всём мире или подхватывают его осторожные замечания об азиатском пути к социализму, развивая на их основе теорию „азиатского деспотизма", третьи указывают на концепцию „Москва — Третий Рим" („Москва — Третий Рим, а четвёртому не быть") как доказательство намерения Москвы управлять всем миром». По словам исследователя, «если внимательно посмотреть на направления и хронологию российской экспансии, становится ясно, что в каждом случае для неё имелись экономические и политические мотивы». Коллманн Н. Ш. Указ. соч. С. 15–16.
129
Меттан Г. Указ. соч. С. 241.
130
Malia М. Op. cit. Р. 6. В этом отношении показательно высказывание эксминистра иностранных дел и экс-главы канцелярии президента Польши и депутата Европарламента Анны Фотыги. 27 января 2023 года она заявила: «Будь она царской, советской или возглавляемой Путиным, Россия не изменилась за столетия. Она движима теми же имперскими инстинктами, повторяя одну и ту же схему: завоевание, геноцид, колонизация. Мы должны помнить, что даже когда Россию ошибочно считали стабилизирующей силой в Европе, это происходило за счёт народов моего региона, а моя страна была разделена и оккупирована Россией. Уже тогда Москва планировала и дальше „идти на Запад", экспортировать свою „стабилизацию" в XIX веке или свою революцию в XX веке. Вот почему с империализмом Москвы нужно покончить навсегда» // URL: https:// www.euractiv.com/section/politics/opinion/the-dissolution-of-the-russian-federation-is-a-far-less-dangerous-than-leaving-it-ruled-by-criminals/ (дата обращения: 30.01.2023).
131
Йеменский О. Русофобия как идеология. С. 39.
132
Нойманн И. Указ. соч. С. 154.
133
SokoloffG. La puissance pauvre. P., 1993. Русский перевод: Соколофф Ж. Бедная держава. История России с 1815 года до наших дней / Пер. с франц. Н.Ю. Паниной.
