все по местам.
Сильно болела шея, два боевика вчера придавили его клешнями.
— Эти мураши совсем обнаглели, — вспомнил он вчерашний день. — Не успеешь запастись едой, как всю ее умыкнут».
Лучу замолчал, тишина давила до звона в ушах. Все ждали продолжения, но Лучу встал, постучал кулаком по глухой стене и с облегчением, громко крикнул:
— Прощай, бетонное чудовище, мы нашли выход.
Он легко подхватил скрюченного психа на руки и, увлекая остальных за собой, зашагал навстречу светящейся надписи.
Яркий свет ударил им в глаза. Кто-то, наверное, из пионэров забрал у них психа. Их молча, цепочкой, подправляя движение с обеих сторон, препроводили в отдельные комнаты, похожие скорее на лаборатории, чем на жилье. Им предоставили возможность помыться, привести себя в порядок, переодеться во все новое, чистое, похожее на форму пионэров. И буквально через час вся четверка сидела в мягких креслах полузатемненного зала, где у дальней стены под прозрачным колпаком лежал старый человек, окутанный проводами с незнакомыми приборами.
Дежурный пионэр, появившейся откуда-то сзади, кратко пояснил:
— Гуру сам ответит на ваши вопросы. Вам ничего не надо делать, он читает мысли. Ответы будут продублированы на экране, — пионэр указал на боковую стену и удалился.
Они с любопытством рассматривали Гуру. Он лежал неподвижно. Глаза были закрыты, и если бы не редкое, едва заметное движение груди, то могло показаться, что перед ними мертвец. Лицо морщинистое, белое, с желтоватым оттенком, абсолютно застывшее, походило на маску.
Гуру молчал, а они, не двигаясь, застыли в ожидании дальнейших событий.
На экране появились первые строчки:
— Бог есть в каждом из нас. В одних его больше, чем в других. Я бы мог сказать, что Бога нет, но это будет неправдой. Неправдой, прежде всего, для тех, кто чувствует в себе его присутствие.
Кому-то из них хотелось еще что-то спросить, но на экране появились новые слова:
— Что такое любовь — не знает никто. Каждый понимает ее по-своему, и этого достаточно, чтобы любить и быть любимым.
На экране неожиданно появилась строка:
— Играл на флейте гармонист… — и исчезла, а за ней поплыли слова:
Широкий круг вокруг костра,
Гуляли, пели до утра.
Поэт был ярок и речист,
Играл на флейте гармонист.
Любовь витала средь людей,
Как стая диких лебедей,
Плыла над чудною горой,
Пугая девушек порой,
Печальным звуком от небес,
И серебрился старый лес…
Несколько секунд экран был пуст, а затем появился текст:
— Там, на Гори-горе, была любовь, и среди вас она есть. Строчки на экране торопливо сменяли друг друга:
— Смысл жизни в продолжении жизни. Это кажется примитивно, но это так и есть. Я могу вам сочинить красивый ответ, который вам понравится, но он не будет правильным. Вот он: «Смысл жизни в поисках смыслов, в том числе в поиске смысла жизни».
* * *
— Он опять им рифмы написал.
— Это уже было, — последовал ответ.
— А о смысле жизни? Как тебе понравился ответ?
Они оба еще раз взглянули на экран.
— Не обнаружил логики, — заявил первый.
— Смысл жизни — это «Всегда готов», — подвел итог второй и продолжил:
— Нет смысла в бессмыслице поиска смыслов.
— Их четверо, ему надо выбрать одного. Он сможет? — спросил первый.
— Для этого он здесь и лежит, — ответил второй.
— Ему еще работать, — первый взглянул на таймер, — сорок пять минут.
— Мы можем не читать? — спросил второй.
— Можем. Сигнал мы не пропустим, — согласился первый. Они перебрались в обеденную.
— Ты видел одного, они вынесли неживого? — спросил первый.
— Да, жалко, а то было бы пять.
— Ему больше работы, — заметил первый.
— Да, больше, — согласился второй.
— А нам? — спросил первый.
— Нам всё равно, — ответил второй, — всё равно ждать сигнала.
— Будь готов!
— Всегда готов!
В нише автомата появились две чашки обеденной еды.
* * *
Они сначала не поняли смысла этого вопроса на экране:
— Зачем мы здесь?
Но потом, когда появился следующий текст, понимание пришло, Гуру воспроизвел вопрос, который кто-то из них мысленно задал ему.
— Зачем вы здесь? — Гуру изменил вопрос, как будто хотел получить ответ от них.
Наступила пауза. Несколько десятков секунд этот вопрос не исчезал с экрана, и показалось, что Гуру ждет ответа от них. Они затаились и не знали, что делать. Как реагировать на такую ситуацию? Лучу, сидя в кресле, наклонился вперед и только успел произнести одно слово: «Мы…», как на экране появились новые строчки:
— Сначала вы хотели увидеть Гуру. Что это за диковина такая? «Все к нему стремятся, а чем я хуже?» — так рассуждал каждый из вас. Конечно, вы уговаривали себя: «Я задам Гуру очень умный вопрос и получу мудрый ответ» — вот и вся ваша официальная мотивация. Кто-то сейчас из вас, кажется самая младшая, пытается мне возразить, мол — «я шла к Гуру за истиной». И это, к сожалению, неправда. Вам, да и остальным истина не нужна. Не возмущаетесь, милая девочка, вы чистый человек, но я обязан вам и всем сказать, что истина не нужна. Истина это конец всему, это — смерть. Это не очень приятная мысль, похоже на парадокс. Как же, все всегда хотят знать правду или истину. Все без исключения. А узнав одну правду, стремятся тут же узнать другую. Стремиться к истине всю жизнь, а зачем? Если она не нужна? Парадокс. Это также странно, как стремиться жить, а на самом деле стремиться к смерти. Парадокс.
Гуру замолчал. Молчали и они. Слова на экране не принимались разумом. Мозг не хотел это переваривать: «Нет смысла искать истину». «Нет и нет. Гуру ошибается, Гуру неправ. Этот, лежащий за стеклом, человек болен, а разве может больной быть мудрым?» — так, наверное, думали они, — «Болезнь этого старика может вызвать мизантропию. Гуру мизантроп. Вот это — парадокс».
— Это хорошо, что вы не поверили мне, засомневались, — строчки на экране быстро сменяли друг друга. — Но только один из вас попытался развить эту неприятную мысль об истине. Я обязан об этом сообщить вам. Вот это развитие: «Истина — это постоянный поиск и постоянные сомнения. Как только исчезают поиск и сомнения, появляется догма».
На экране снова появился вопрос: «Зачем вы здесь?» и вслед за ним побежали строчки, которые они едва успевали читать:
— Вы ищете смыслы, значит вы на верном пути, куда бы вы ни шли. И не обязательно идти к Гуру, главное — дорога, а не цель. Главное поиск. Вы снова сомневаетесь: «Как же жить без цели?
