кто-то из гостей или ему просто показалось, и бросил попытки заняться поисками магических проявлений. В конце концов, он ещё ничего не знает даже о самых элементарных заклинаниях и запросто может сотворить что-нибудь такое, за что придётся расплачиваться. А платить за разрушенный стол и битую посуду неимоверную сумму в сто пятьдесят золотых ему не хотелось.
Дилль посмотрел на совсем спёкшегося Теовульфа – собеседник из вампира никакой. Герон как исчез ещё в начале празднества, так больше и не появился. Гунвальд с Орхамом уже накачались до степени "дубовых брёвен". Эрстан по-прежнему беседовал с гроссмейстером Адельядо и вмешиваться в их разговор, как минимум, невежливо. Король с суровым видом сидел на своём кресле с высокой спинкой, и Диллю совсем не хотелось даже приближаться к Его Величеству, не то что разговаривать.
Теовульф уронил голову на стол и захрапел. Чтобы вампиру спалось помягче, Дилль заботливо подсунул ему под голову половину обглоданного жареного поросёнка и ухмыльнулся – он подложил Тео свинью в прямом смысле этого слова. Вот только вряд ли завтра вампир скажет ему спасибо за жир на камзоле. Он поднялся и отправился к ближайшей стайке юных барышень.
– Дамы, не будет ли наглостью с моей стороны попросить у кого-нибудь из вас веер? – демонстративно обмахиваясь ладонью, спросил Дилль. – Здесь почти так же жарко, как в пасти дракона.
Уловка сработала на сто процентов – все барышни протянули герою-драконоборцу свои изящные безделушки и наперебой стали упрашивать его рассказать о приключениях в Неонине и о драконе. Дилль выбрал самую привлекательную девушку, придвинулся к ней поближе и начал:
– Дело, значит, было так: когда Его Величество понял, что никто, кроме знаменитого драконоборца Диллитона Тригородского не способен справиться с Великим драконом, он попросил меня о помощи. И когда прибыл четвёртый курьер, я понял, что дело серьёзное…
Глава 38
*****
Около здоровенной кадки с андийской пальмой разговаривали два мага. Старший раздражённо размахивал руками и только что не кричал на более молодого коллегу, который виновато потупился и изредка кивал головой, видимо, соглашаясь со всеми обвинениями. Этими двумя магами были гроссмейстер Адельядо и магистр Эрстан.
На самом деле они разговаривали спокойно… ну, почти спокойно. А то, что со стороны видели гости королевского бала, была лишь иллюзия, наведённая Адельядо для того, чтобы никто не помешал их разговору. Действительно, вряд ли найдётся сумасшедший, который решит прервать разгневанного первого мага королевства – во всяком случае, среди присутствующих таковых не нашлось.
– … неужели ты так и не понял, сколько важного произошло за последнее время? – раздражённо говорил Адельядо.
– А чего тут понимать? – удивился Эрстан. – Дилль получил магический дар высшей пробы и, к счастью, он будет при Академии, где мы сможем тщательно изучить его. Я считаю, это самое главное.
– Эрстан, не заставляй меня сожалеть о пятнадцати годах, которые я потратил на твоё обучение, – недовольно проворчал гроссмейстер. – Или ты отупел за время путешествий в Неонин и обратно? Да, твой Дилль – та ещё штучка. Он творит непонятные заклинания – это какая-то жуткая помесь магии огня, силовых завес и антимагии. Ни я, ни наши три мастера, ни Леклер не сумели разобраться, что он умудрился состряпать в процессе принятия его в адепты. А посох, который он выдернул из драконьей пасти! Это же вообще нечто невообразимое: в нём воедино смешались шаманская и драконья магии. Мастер Гвинард уже голову сломал, как заставить работать этот посох. Ладно, позже разберёмся. Этот парень – звено в общей цепи странностей, произошедших за последнее время, но не более. Главное сейчас другое.
Эрстан непонимающе уставился на Адельядо. Тот громко вздохнул.
– Подумай хоть немного, даже если для тебя это затруднительно. Мир меняется, Эрстан. Проклятье, он уже изменился, вот только к чему приведут эти перемены, я пока даже не догадываюсь.
– Какие перемены, мастер? – робко осведомился Эрстан. Он, как никто другой знал вспыльчивость и нетерпимость главы Академии – за пятнадцать лет ученичества у гроссмейстера он не единожды выслушивал потоки ругани и водопады упрёков в свой адрес и за менее значительные вопросы. А тут шеф ведёт речь о судьбе мира…
– Дракон вернулся к людям за помощью, – на удивление спокойно начал разъяснять Адельядо. – Ничего подобного не случалось почти триста лет. Тринн назвала Дилля младшим братом дракона, а таковым, как ты знаешь, за всё время у нас был только один – Адогорд. Нам нужно попробовать установить контакты с Великими драконами, и в этом может помочь наш новый адепт. Но, даже если что и получится, то это будет не скоро. Второе: твой Дилль рассказывает о таких вещах, о которых никто не то что не говорит, но даже и знать не должен.
– Каких именно?
– Он каким-то образом побывал на поле боя Величайшей битвы, а ведь туда триста лет не ступала нога живого человека. Тех, кто открыл портал в мир демонов, было тринадцать. Сведения об этом есть в нашей библиотеке в особом отделе, доступ туда открыт только для членов Совета магов, и даже ты ничего об этом не знаешь. И вдруг об этом рассказывает совершенно посторонний человек.
– Значит, он действительно там побывал, – пожал плечами Эрстан. – Я, в отличие от вас, ему сразу поверил.
– Мало того, что он там оказался, он ещё и с Единым поговорить успел! – рявкнул первый маг. – Ты хоть понимаешь, что это может значить?
– С кем? – нижняя челюсть Эрстана непроизвольно отпала.
– А с кем ещё по-твоему он мог там поболтать? Только с тем существом, которое маги создали из своей жизни, плоти и силы. И это существо, триста лет не желавшее иметь дела с магами, не только не уничтожило Дилля, но даже указало ему путь к спасению. Я же говорю: мир меняется. Единый, который был призван защищать нас от вторженцев, вдруг освящает вампира, который по определению враг и даже не скрывает, что их кланы пришли в наш мир вместе с демонами, – гроссмейстер посмотрел на лицо Эрстана, с которого не сходила маска удивления и проворчал: – Предваряя твой следующий глупый вопрос, сразу говорю: Единый освятил Орхама сегодня после обряда крещения. Видел ауру? То-то. Значит, вампиры зачем-то очень нужны Единому, если он не только не уничтожил их, но даже прилюдно принял под свою опеку. А это в свою
