Книга Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов

41

Говоря о воскресении «народа-мессии» и толкуя в этом смысле 53-ю главу пророка Исайи против ее христологического толкования, Грец прибавил, что только такой коллективный мессия реально возможен, между тем как воскресение личного мессии есть фантазия. За эту фразу венский редактор «Ежегодника», романист Леопольд Комперт, был привлечен к суду по обвинению в оскорблении Христа и приговорен к денежному штрафу. В то же время фанатики синагоги увидели в словах Греца отрицание личного еврейского мессии, и «вольнодумца» ругали во франкфуртском журнале «Иешурун» С.-Р. Гирша.

42

Как реагировали на вспышку нового антисемитизма Лацарус и дру­гие представители «эпохи второй эмансипации», будет рассказано в первой главе следующего тома.

43

Среди 29 лиц, подписавших революционный «Манифест венских писателей» от 15 марта, было восемь евреев (поэт Л. А. Франкль, публицист А. Фишгоф и др.).

44

В 1847 г. была напечатана книжка Еллинека об Уриеле да-Кос­та — апофеоз идейного бунтаря XVII века.

45

На вопрос, обращенный к Майзельсу, почему он, ортодоксальный еврей, примыкает к левым, а не к правым, остроумный раввин ответил ка­ламбуром: «Juden haben keine Rechte» (у евреев нет прав — правых).

46

Участник венгерской революции, раввин-реформист и публицист Игнац Эйнгорн, рассказывает следующий эпизод («Die Revolution und die Juden in Ungarn», 1851). После принятия закона о равноправии правительство объявило об эвакуации Сегедина ввиду приближения неприятеля. В этот день один еврейский старец ходил по площади перед ратушей с жестяной кружкой в руках и, позвякивая находившимися в ней несколькими монетами, выкрикивал как при проводах покойников: «Zedaka tazil mimawet» («милостыня избавляет от смерти»). Когда его спросили: кто же умер, он ответил: «Венгерская республика. Для того чтобы мирно покоиться в доме Авраама, она перед кончиною завещала евреям милостыню: эмансипацию. Мир ее праху».

47

В период 1840—1880 г. еврейское население Австро-Венгрии увели­чилось более чем вдвое: из 800 000 в 1840 г. (см. § 16) оно превратилось в 1869 г. в 1 373 000, а в 1880 г. — в 1 643 000. По отдельным частям империи рост населения выразился в следующих круглых цифрах в переписях 1869 и 1880 гг. В Галиции и Буковине было в 1869 г. 622 тысячи, а в 1880 г. 753 тысячи евреев; в Венгрии в те же годы 552 и 638 тысяч; в Богемии и Моравии — 139 и 147 тысяч; в Нижней Австрии (Вена) и альпийских обла­стях — 60 и 105 тысяч.

48

В сорокатысячной венской общине 1869 года было свыше 13 500 выходцев из Богемии и Моравии, до 5000 из Галиции и до 17 500 из Венг­рии. По профессиям они распределялись так (по переписи 1869 г.): около 9000 в торговле, около 4000 в ремесле и других производительных работах, до 2000 домовладельцев и рантье, свыше 1600 служащих у частных лиц, око­ло 1400 лиц свободных профессий (врачи, адвокаты, художники, писатели, учителя, религиозные функционеры); среди молодежи числилось около 3700 учащихся в государственных и частных школах всех разрядов.

49

По приблизительным подсчетам 1857—1860 годов в 15 губерниях черты оседлости жили от 1 500 000 до 1 750 000 евреев, а в Царстве Польском до 580 000. Принимая во внимание плохую регистрацию времен рекрутских наборов, можно смело увеличить это число до 2 500 000. К концу эпохи (1880), при улучшенной регистрации, в России вместе с Царством Польским считалось свыше трех миллионов евреев, а несколько позже до четырех миллионов.

50

Официальная статистика того времени выяснила, что общее число ремесленников в «еврейских» губерниях гораздо больше, чем во внутренних. Так, например, в Киевской губернии на каждую тысячу жителей приходилось 2,06 ремесленника, а в соседней Курской — 0,8.

51

По официальной статистике, приводимой в записке, евреев числилось в трех юго-западных губерниях (Киевской, Волынской к Подольской) 721 000; из них в селениях жило 14%, а 86% в городах и местечках. В их руках находились 27 из 105 сахарных заводов, 619 из 712 винокуренных заводов, 5700 из 6353 мельниц.

52

Доказательством узко утилитарной политики правительства в еврейском вопросе могло бы служить и его отношение к насаждению земледелия среди евреев. При Александре I и Николае I земледельческую колонизацию в малонаселенных степях юга России поощряли разными льготами. Но при Александре II, когда Новороссия перестала нуждаться в искусственной колонизации, а земля понадобилась «своим» крестьянам, правительство перестало поощрять переселение евреев в земледельческие колонии. Через некоторое время от еврейских колоний была отрезана большая часть земель и роздана русским крестьянам.

53

Среди учредителей находились бывшие издатели «Рассвета» и «Сио­на» — Осип Рабинович, Эммануил Соловейчик и д-р Леон Пинскер, буду­щий вождь палестинофилов.

54

До того времени единственным еженедельным журналом на еврейском языке был «Hamagid», который издавался с 1856 г. в пограничном прусском городке Лыке и знакомил русских евреев с политическими событиями в Европе.

55

В 1879 г., когда участились покушения террористов на жизнь Алек­сандра II, был арестован в Николаеве местный уроженец, студент венского Технологического института, Соломон Виттенберг. Вместе с группой изве­стных русских революционеров он был приговорен одесским военным су­дом к смерти за участие в террористической организации и был казнен в Николаеве. Накануне казни к нему в тюрьму допустили для прощания его родителей. В беседе с матерью он сказал: «Есть старый русский закон, по которому осужденный на смерть еврей может просить о помиловании, если он принимает крещение. Должен ли я это сделать?» Мать ответила: «Умри, сын мой, таким, каким был до сих пор». В этом ответе «простой, необразо­ванной женщины», не пожелавшей, чтобы сын спас свою жизнь ценою на­силия над совестью, потрясенный Виттенберг увидел необычайный «геро­изм души»; он смутно сознавал связь этого национального героизма с сво­им революционным самопожертвованием.

56

Подражателем Писарева в литературе «гаскалы» был Авраам Ури Ковнер (1842—1909), автор литературно-критических статей