– Я не хочу быть твоей обузой, и чтобы ты платил за меня, вытаскивал меня…
– Ты не будешь моей обузой, Тьяго. Ты будешь работать. Я заставлю тебя пахать, как проклятого.
– Шлюхой тоже не буду…
– Боже, дай мне сил, потому что хочется тебе врезать и поиметь на этом полу одновременно. Я, блять, сказал, что люблю тебя, но ты ни хрена снова не слышишь!
Издаю нервный смешок. Дуглас слабо приподнимает уголок губ.
– Я хочу идти с тобой дальше, Тьяго, но для этого ты сам не должен топтаться на месте. Ты пойдёшь учиться на гражданское право и будешь консультантом. Это твоя миссия помогать людям, искать варианты выживания здесь. И я ни цента не дам тебе для оплаты обучения, ты будешь платить сам или выбьешь себе грант. Я только покажу тебе, как ты можешь действовать. Я научу тебя тому, что знаю сам. А ты будешь учить меня в другом. Так понятнее?
– Да. Так мне подходит, – киваю я.
– Но ты не женишься. Мне плевать, что там у тебя по статусу, но я не собираюсь делить тебя с кем-то ещё, пусть и фиктивным. Ты мой. Я её придушу фатой, клянусь. Я…
– Я всё отменил в тот день, когда видел тебя в последний раз. И с Мартином я больше не общаюсь. Я его… сильно помял. Найджел подал на развод.
– Что? Правда?
– Да, – произносит Дуглас и, пожимая плечами, садится рядом со мной, облокачиваясь спиной о комод.
– Зачем? Господи… – ужасаюсь я словам про Мартина.
– Я понял тебя. Я услышал, был пьян и разозлился на Мартина. Мне было насрать. Он обуза, которая мне не нужна. Мне нужен ты, Тьяго. А в тот момент, в салоне, мне было больно от твоих слов. Ты всегда говорил мне правду и не подбирал выражений. Ты мне в лицо вылил кислоту в тот момент, когда обнажил меня и загнул раком. Аббревиатура. В сексе мне это понравилось с тобой, но в жизни… я не терплю, когда меня мордой по дерьму провозят. У меня этого было достаточно в прошлом, а ты чётко вытащил всё это на поверхность. Я разозлился, хотел причинить боль другим, потому что мне было больно, а ты был уже далеко. Ты ушёл. Я отыгрался на всех, кто попадался мне под руку. Я разорвал помолвку. Мне стало легче. Я не хочу детей. Они мне не нужны. Я не планирую быть хорошим семьянином с зелёным садом и постоянными приёмами. Мне это претит. Я выбираю закрытое пространство, в котором есть место только для тебя. Это моя клетка, но мне в ней хорошо. Да и терпеть истерики от человека, которому я просто плачу за фикцию, не буду. В терпении тоже должен быть смысл. А мой смысл – это ты, – его голос полностью садится. Дуглас слабо толкает меня в плечо, вызывая на лице осторожную улыбку.
– Я стоял там. Один. Голый. Облитый словесным дерьмом. Избитый. Сломленный. Выброшенный на улицу. Отец сказал мне такие вещи, которые я не простил ему и не прощу. Я хотел доказать ему, что лучше его, и всё у меня получится. Я был для них гадом. Мразью. Мудаком. Я задница. Мне нравилось быть таким и видеть, как мужчины умоляют меня быть с ними или же трясутся от страха при виде меня. Я мстил всем за то, что когда-то давно от меня отвернулись. А потом пришёл ты. Такой весь улыбающийся, яркий, носящий розовые футболки и голубые джинсы, помогающий всем, да ещё и с внешностью моей мечты. Я специально вёл себя расхлябано, чтобы ты понял, что я самый страшный человек в твоей жизни, а оказалось, что ниша уже занята. Я не знал, что за улыбкой и добротой твоих глаз скрывается страшное и кровавое прошлое, которое ты пережил. Там насилие, жестокость и смерть. Не думал, что мне будет больно, когда до меня дойдёт, что тебя больше нет в моей жизни. Не могу сказать точно, любовь ли это или же просто долгая похоть, или что-то ещё. Я не знаю. Я не видел. Но хочу, чтобы ты остался со мной, Тьяго. Остался так долго, пока я не смогу уверенно сказать, что умею любить кого-то. Моя любовь для тебя. Не бросай меня. Я не смогу быть один против всех. Мне страшно двигаться вперёд без тебя. – Дуглас кладёт голову мне на плечо и целует его.
Смотрю на него, спокойного, сдавшегося и полного боли, и моё сердце щемит. Притягиваю его к себе, и он сейчас позволяет мне быть сильнее. Утыкается лбом в моё плечо. От него несёт алкоголем. От него воняет перегаром. От него веет моим мужчиной. Я люблю даже его вонь. От вони можно отмыться, а вот душу отмыть сложнее. И я снова буду бороться за нас.
– Давай начнём с того, что выгуляем Ари. Как тебе? Боюсь, что он уже пометил всё вокруг, – тихо предлагаю.
Дуглас поднимает голову и кривится.
– Ненавижу этого пса, Тьяго. Он твоя забота. Я купил его для тебя. Я…
– Ты купил его для нас, Дуглас. Я не хочу детей, но буду хорошим дядей для малыша Эдди или же кого-то ещё. Не хочу открывать всему миру, что мы вместе, но ты всегда будешь в моём сердце. Не хочу чего-то грандиозного, но Арахис наша общая проблема, и мы будем решать её вместе. Вместе, понимаешь? Ты и я.
Провожу ладонью по щетинистой щеке Дугласа и щёлкаю его по носу.
– Ты и я, – повторяет он.
– Ага.
– Хорошо, но если ты снова решишь выкинуть что-то вроде поездки в Колумбию, я тебе в зад впихну весь самолёт. Я…
– Боже, Дуглас, опять? – стону и, закатывая глаза, поднимаюсь на ноги.
– Я ещё зол. Ты даже не представляешь через что я прошёл. У меня всё тело болит! Я…
– И кто из нас эмоциональный придурок? – усмехаясь, открываю дверь и осматриваю пустой холл и столовую.
– Ты. Это тебе нужны эмоции, и я тебе их даю. Хотел? Получай. И я ещё не закончил! Тьяго, вернись в чёртову спальню! В кровать! Отрабатывать мои нервы будешь. Ты…
– Ари, ну что это такое? – Всплёскиваю руками в гостиной, смотря на собаку, вылизывающую с пола алкоголь, который, видимо, он смахнул откуда-то, куда его поставил Дуглас.
Ари пьяно шатается и падает на пол, а под ним разливается лужа.
– Знаешь с чего мы начнём? – за спиной хрипит Дуглас.
Поджимаю губы и шумно вздыхаю.
– Я с душа, а ты с уборки. Собака твоя. Добро пожаловать домой, тигрёнок. – Дуглас шлёпает меня по ягодице, а затем я слышу, как он смеётся. Низко, сипло, но довольно.
– Какой же ты всё же наш. Взял у Дугласа самое плохое, но ничего, я буду воспитывать вас обоих.
Отправляюсь за ведром, тряпкой и метлой, чтобы убраться в гостиной. Без меня эти мужчины умрут, а я без них. Так тоже бывает в жизни. У нас, геев, не всё хорошо и прекрасно. Порой признавать, что ты не такой, как другие мужчины, страшно. Осуждения ломают. Сколько бы гей парадов и другой ерунды ни устраивалось, это никогда не относится к нам напрямую. Есть мы. Те, кто живут и ищут своё счастье. Это радость. Это невероятная удача полюбить и быть любимым мужчиной. Будут проблемы. Будут ссоры. Будут даже драки. Но учиться нужно, и не важно, гей ты или натурал. Свобода. Это главное, что есть у человека. Свобода выбора. Свобода желаний. Свобода. Быть свободным означает быть собой. Так надо оставаться собой, даже если что-то ломается, и сил нет. Пусть будут совершаться ошибки. Пусть будут синяки и шишки. Без падения нет подъёма. Без ран нет помощи. Без любви нет свободы.
