– Далеко нам идти? – окликнула Винтер.
– Недалеко, – ответила Феор. Брови ее были сосредоточенно сдвинуты. – Думаю, она движется. И с ней другие – там, вот за этой улицей…
Она осеклась, подняла голову. Винтер проследила за ее взглядом. Небо над городом едва заметно розовело. Вначале Винтер решила, что это заря. Потом разум, слегка затуманенный похмельем, напомнил ей, что они идут на запад, оставив Внутренний город за спиной. Зарево на глазах становилось ярче, и вот уже Винтер различила, как в предутренних, еще не развеявшихся сумерках поднимаются к небу струйки дыма.
«Пожар!» – сообразила она. Со всех сторон уже доносились тревожные крики. Пожар был извечным страхом всех без исключения жителей Нижнего города.
– Сэр!
Круто развернувшись, Винтер успела увидеть, как Феор целеустремленно двинулась дальше – прямо в сторону пожара. Размышлять было некогда. Бобби, топоча ногами, уже бросилась за Феор. Винтер стиснула зубы, борясь с болью в затылке, и побежала следом.
В первые минуты им пришлось пробиваться через нахлынувший внезапно людской поток. Гонимые первыми признаками пожара, обитатели Нижнего города высыпали из своих жилищ, словно тараканы, волоча кто детей, кто узлы с пожитками. Никто даже не пытался бороться с огнем, и в огромной толпе было на удивление мало смятения и испуганных криков. То была минута, к которой эти люди готовились всю свою жизнь, и сейчас они молча, с неумолимой решимостью спасались бегством.
Толкая со всех сторон, толпа отшвырнула Винтер на пару шагов назад и разделила с Бобби. В панике девушка озиралась по сторонам и наконец заметила, что капрал укрылась в проеме между двумя деревянными домами. Винтер пробивалась к ней, орудуя локтями с такой силой, что едва не сшибала людей с ног, и в конце концов сумела вырваться из основного потока.
– В такой толпе нам ее не найти! – прокричала она на ухо Бобби. – Может, на крышах…
И осеклась, потому что людское половодье схлынуло так же внезапно, как появилось. На опустевшей улице осталась лишь горстка народа – либо самые медлительные, либо те, кого в суматохе сбили с ног или оглушили. Винтер разглядела Феор, которая вопреки всему ухитрилась продвинуться против течения толпы и сейчас была уже в самом конце улицы. Винтер указала на нее Бобби, та кивнула, и девушки вновь побежали.
Огня еще не было видно, но зарево, безусловно, становилось ярче, и Винтер чуяла запах древесного дыма. Феор завернула за угол в нескольких ярдах от них. Винтер едва не столкнулась с двумя молодыми хандараями, которые вели под руки глубокого старика. В последнюю секунду она успела увернуться с их дороги и, не обращая внимания на косые взгляды, понеслась дальше. Бобби опередила ее на пару шагов, но, добежав до угла, остановилась так внезапно, что Винтер едва не врезалась и в нее.
Улица, на которую они свернули, оказалась короткой, всего двадцать или тридцать ярдов, и упиралась в перекресток. Судя по тому, сколько девушкам пришлось пробежать, сейчас они приблизились вплотную к самой окраине города. Зарево здесь было значительно сильнее, и Винтер разглядела пляшущие в небе языки пламени. Правда, все они были далеко, и Винтер сообразила, что видит два пожара – один пылает по правую руку от нее, другой слева. Прямо впереди, по направлению к выходу из города, ночь оставалась все такой же темной.
На улице стояли люди – больше десятка. Все в белых рубахах, грязно-белых штанах и в длинных черных плащах с капюшонами. Полы плащей особым, хитроумным способом были подвязаны к поясу, чтобы ничего не мешало двигаться. Все сжимали в руках обнаженные сабли, широкие и короткие, с расширяющимся к основанию клинком – типичное оружие десолтаев. Это были молодые мужчины, бородатые, с черными волосами и лицами заметно более темного оттенка, нежели у городских жителей. Лицо одного из них скрывала серая маска, совершенно гладкая, если не считать пары отверстий для глаз.
Винтер поняла, кто перед ней, хотя никогда не видела этого человека лично. Всякому, кто служил в Первом колониальном полку, довелось слышать о Малике дан-Белиале, Стальном Призраке Большого Десола. Еще задолго до Искупления он причинял немало хлопот принцу и его союзникам-ворданаям. Говорили, он то ли колдун, то ли заключил сделку с демонами. Винтер всегда пренебрежительно отмахивалась от этих баек – но сейчас, оказавшись прямо перед безликой зловещей маской, она припомнила колдовское сияние, возникшее под ладонями Феор, и усомнилась в своем отношении. Впрочем, сейчас Стальной Призрак и не нуждался в помощи демонов. При нем десяток вооруженных людей, а у них с Бобби только ножи. Винтер встала как вкопанная и с бьющимся сердцем огляделась в поисках Феор.
Одно из зданий, выходивших на улицу, представляло собой старинную, изрядно обветшавшую каменную постройку – просто стена вокруг внутреннего двора, позади которого виднелись более современные строения из дерева. Кустарные ворота этого памятника старины были распахнуты, и из них выходила небольшая процессия.
Первым шел огромный лысый человек, в котором Винтер распознала одного из экмалей, слугу-евнуха наподобие того, который когда-то сопровождал Феор. Вслед за великаном двигалась старуха, под потрепанным серым балахоном с ног до головы закутанная в белое полотно. Старуху поддерживал под локоть мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, тоже совершенно лысый. Рядом с женщиной шагал еще один человек, похожий на телохранителя.
За этой троицей следовала повозка о четырех колесах, взамен оглобель – длинные деревянные шесты спереди и сзади. На шестах имелись поперечины, позволявшие вручную переносить груз, и именно этим были заняты восемь носильщиков – четверо впереди повозки, четверо сзади. Эти люди были одеты как обычные хандарайские рабочие, но размеренная ровная поступь выдавала в них давнюю привычку к слаженным действиям. За каждым из носильщиков тянулась, медленно рассеиваясь, тонкая струйка белого дыма – как будто все они разом что-то курили, – и Винтер уловила слабый запах жженого сахара.
При виде незваных гостей старуха и ее свита отступили в сторону, пропуская носильщиков. Повозка медленно проплыла мимо десолтаев и двинулась дальше по улице, направляясь к окраине города. Опираясь на своего юного спутника, женщина осторожно ступила к Феор. Пустынные разбойники неуверенно переглянулись.
Стальной Призрак что-то сказал, но так тихо, что Винтер не смогла различить ни слова. Старуха ответила, и ее хандарайская речь прозвучала скрипуче, но внятно:
– Ими мы займемся позднее. – Она не сводила глаз с Феор. – Вначале мне надобно приветствовать мою бедную заблудшую овечку.
– Мать! – Феор, всхлипывая, упала на колени и простерлась ниц в пыли перед старухой. – Мать, я молю о прощении!
– Ну-ну, успокойся, – хмыкнула старуха отнюдь не успокаивающим тоном. – Все будет хорошо, дитя мое. Тебя долго не было с нами.
Феор, все так же не поднимая головы, промолчала. Старуха посмотрела на двух ворданайских солдат. Лицо ее под низко опущенным капюшоном оставалось невидимо, но концы бинтов, свисавшие на грудь, колыхались при каждом движении.
