Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Но германское командование даже в самых смелых мечтах не ожидало такого количества пленных! Лагерей не хватало. Вызывало озабоченность, что приходится отвлекать много солдат для конвоирования. Охрану пленных поручили военно-строительной организации Тодта, где служили запасники старших возрастов. А 8 сентября 1941 г. верховное командование вермахта издало приказ за подписью Кейтеля, разрешивший «как правило» применение оружия против пленных. Иными словами, допускавший никуда их не вести, а расстреливать на месте. В войсках приказ восприняли с удовлетворением. Так было проще, удобнее, быстрее. А в итоге из трех с лишним миллионов сдавшихся подавляющая часть погибла за несколько месяцев. Сотни тысяч расстреляли, остальные вымерли в лагерях — замерзли осенью и зимой 1941 г. под открытым небом, скончались от голода. Сбывались слова Евангелия: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее» (Матф. 16, 25).
Интервенты не только убивали, но и грабили. Сперва в деревнях останавливались передовые части. Солдаты гонялись за курами, весело резали свиней, обжирались. Потом их сменяли вторые эшелоны, тылы, штабы. Выискивали по хлевам и погребам, что осталось. А вслед за армией двигались органы администрации, нацеливались обирать капитально и систематически. 16 июля на совещании с Герингом, Кейтелем, Борманом, Розенбергом, Ламмерсом Гитлер определил предстоящие задачи: «Мы стоим сейчас перед необходимостью разрезать пирог в соответствии с нашими потребностями, чтобы иметь возможность, во-первых, доминировать на этом жизненном пространстве, во-вторых, управлять им, а в-третьих, эксплуатировать его». Ответственный за эксплуатацию, Геринг, инструктируя комиссаров оккупированных территорий, откровенно заявлял: «Я намерен грабить, и грабить эффективно».
По районам устанавливались цифры обязательных поставок продовольствия, сырья. Их распределяли по селам, деревням. Опять же под угрозой суровых кар за неисполнение. Вводилась обязательная трудовая повинность. На местных жителей возлагались ремонт дорог, мостов, расчистка от грязи и снега, перевозки грузов на своих лошадях и подводах. Это было началом «нового порядка». Гитлер указывал: «Что касается смехотворной сотни миллионов славян, мы превратим большинство из них в таких, какие нужны нам, а остальных изолируем в их собственных свинарниках, и всякого, кто говорит о снисхождении к местным жителям и их приобщении к цивилизации, следует направлять прямо в концлагерь». Ему вторил Борман, писавший Розенбергу, что славяне призваны работать на немцев, а если они не нужны, то могут умирать. Размножение он признавал нежелательным, а образование опасным — для русских, мол, достаточно считать до 100, а «каждый образованный человек — это будущий враг» [149].
Однако грабежи и террор являлись лишь первыми шагами на пути к «новому порядку». Под руководством Гиммлера разрабатывался Генеральный план «Ост» — освоения захваченных стран. Полный оригинал его не сохранился, был своевременно уничтожен. Но до нас дошла переписка по плану, замечания, рабочие материалы, позволяющие отчетливо представить этот проект. Так, Гиммлер писал разработчику плана доктору Майеру: «В район заселения на Востоке следует включить Литву, Латвию, Эстонию, Белоруссию и Ингерманландию, а также весь Крым и Таврию…» (причем в понятие «Белоруссия» включались земли «вплоть до Орла и Твери»), «Упомянутые области должны быть тотально германизированы, то есть тотально заселены…».
Заселены немцами! Из коренных жителей некоторую часть признавали «расово пригодной» для германизации. Она должна была оторваться от родных корней, перейти на чужой язык, забыть о своем происхождении и превратиться в немцев. Другая часть сохранялась в подобии резерваций, для рабского труда. Остальных ожидало поэтапное «выселение». Предусматривалось «выселить» поляков — 80–85 %, литовцев, латышей и эстонцев — 50 %, западных украинцев — 65 %, белорусов — 75 %. А куда их предстояло «выселять», видно из того, что евреи «подлежали выселению» на 100 % [7].
Эти преобразования уже начинали претворяться в жизнь. Именно в рамках этих проектов действовали четыре айнзацкоманды — А, В, С, D. Для каждой выделялась своя зона: Прибалтика, Белоруссия, Украина, Юг Советского Союза. В первую очередь им предписывалось обезглавить советский народ. Истребить «коммунистических активистов», способных сплотить вокруг себя людей, представлять угрозу для нацистской власти. Но понятие «коммунистических активистов» оказывалось слишком расплывчатым. Если брать только членов партии и армейских политработников, получалось маловато. А советскую иерархию немцы знали плохо, путались в ней. Для организации чисток привлекали местных старост, бургомистров, полицаев. Они строчили доносы на кого угодно, дабы выслужиться, сводили личные счеты.
К «активистам» причисляли депутатов захудалых сельсоветов, колхозных бригадиров и прочее мелкое начальство. Хватали на расправу «семьи красных командиров» — а в СССР в категорию «командиров» входили даже сержанты. Для количества добавляли к коммунистическим комсомольских активистов — а комсомол был массовой организацией, в ней состояло большинство молодежи. Иногда в списки включали стахановцев — обычных рабочих или крестьян, удостоенных этого звания за перевыполнение трудовых нормативов.
Западные области Советского Союза оказались залитыми кровью. В материалах Чрезвычайной государственной комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков сохранились тысячи свидетельств, одно ужаснее другого. Очевидцами выступали военные, выходившие из окружения, бежавшие из плена, жители населенных пунктов, освобожденных в ходе контрнаступлений. Рассказывали о кошмарах Львова — как во дворе забитой узниками тюрьмы сотни людей были расстреляны или заколоты штыками. Рассказывали о лагере заложников под Минском: сюда притаскивали совершенно случайных граждан, которых нахватали в облавах, и так же, случайным образом, отсчитывали обреченных на смерть.
Спасшиеся окруженцы описывали «жен красных командиров», казненных под Белостоком — нагие и изуродованные женские трупы были насажены на колья. В Бахмаче жертвами стали триста «стахановок» с детьми, их согнали в станционный склад и сожгли заживо. Под Ленинградом гитлеровцы неоднократно использовали женщин и детей в качестве живого щита. Вели их перед собой в атаках возле городка Добруш, возле совхоза «Выборы». А печальные свидетельства наподобие села Аграфеновки под Ростовом, где враги перебили пятьдесят жителей, исчислялись не единицами и не десятками — такие известия стекались отовсюду.
С этими расправами соединилось «окончательное решение еврейского вопроса». Данный термин прозвучал в июле 1941 г., уполномоченным по «окончательному решению» был назначен Гейдрих. Его детища, айнзатцкоманды, взялись за дело широко и энергично. В советских городах по примеру Польши евреев собрали в гетто. Здесь им предстояло подождать, когда настанет их черед. Айнзатцкоманды составляли маршруты движения, от города к городу. Прибыв на новое место, намечали подходящие места для акций. Чаще всего противотанковые рвы. Их понарыли много, они были широкими и глубокими.
Евреям объявляли — их будут куда-то перевозить, разрешали взять самое ценное имущество. Но везли или вели к месту экзекуции. Технология расстрелов совершенствовалась, убийцы выработали оптимальные методы. Их описывал, например, Я. Карпук, очевидец казней под Ровно: «Я не раз видел, как гитлеровцы уничтожали советских граждан — украинцев, русских, поляков, евреев. Происходило это обычно так: немецкие палачи привозили к месту расправы обреченных, приказывали раздеваться донага и ложиться в яму лицом вниз. По лежащим гитлеровцы стреляли из автоматов в затылок, потом на трупы расстрелянных таким же образом клали второй слой людей и умерщвляли их, затем третий до тех пор, пока яма не наполнялась. После этого трупы обливались хлорной известью и засыпались землей».
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
