Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
Если население Британского Содружества и Соединенных Штатов будет действовать совместно в воздухе, на море, в науке и экономике, то будет исключен тот неспокойный баланс сил, который искушал бы на амбиции или авантюризм» [571].
Баланс сил, как мы видим, Черчилля не устраивает — ему нужно абсолютное господство. Ну так кто бы сомневался…
Этой речью сэр Уинстон запустил холодную войну и гонку вооружений.
— Но почему его решение стали выполнять?! — изумитесь вы. — Ведь его уже прокатили на выборах, он никто!
— Он — герцог Мальборо, — напомню я. — Вот и думайте, кто реально правит в «демократической» Британии…
Тогда как раз шел Нюрнбергский процесс. Подсудимые ликовали. У них вспыхнула надежда на помилование: антигитлеровская коалиция сыплется, англосаксы сняли маску!
На их беду, они слишком много знали. На процессе их неоднократно обрывали, когда они начинали говорить нечто опасное для англосаксов. Компромату просочиться не дали, но оставлять в живых своих нацистских шестерок банкиры не могли.
Для них уже строили виселицу…
Картина мира стремительно менялась. «Союзники» перестали прикидываться нашими друзьями, клыки оскалили. Теперь уж всем стало ясно, что настоящие фашисты — именно они, а немцы служили лишь их инструментом.
На это следовало недвусмысленно ответить.
14 марта, через 9 дней после фултонской речи, Сталин дал интервью газете «Правда». Сказанное им поразительно актуально и сейчас — только «Черчилля» нужно заменять «Обамой», и детали политической конкретики обновились. Если в нужные места поставить слова «Украина», «Крым», «Донбасс», «Белоруссия», «НАТО» («Польша» легко заменима «Новороссией»), то текст станет абсолютно современным. В отношении России сейчас применяют то же передергивание фактов, клевету и наглое примитивное вранье.
Итак, вот слова Сталина:
«Господин Черчилль стоит теперь на позиции поджигателей войны. И он не одинок — у него имеются друзья не только в Англии, но и в Соединенных Штатах Америки.
Господин Черчилль и его друзья поразительно напоминают в этом отношении Гитлера и его друзей. Гитлер начал дело развязывания войны с того, что провозгласил расовую теорию, объявив, что только люди, говорящие на немецком языке, представляют полноценную нацию. Господин Черчилль начинает дело тоже с расовой теории, утверждая, что только нации, говорящие на английском языке, являются полноценными нациями, призванными вершить судьбы всего мира. Немецкая расовая теория привела Гитлера и его друзей к выводу, что немцы должны господствовать над другими нациями. Английская расовая теория приводит господина Черчилля и его друзей к выводу, что нации, говорящие на английском языке, должны господствовать над остальными нациями мира.
По сути дела господин Черчилль и его друзья предъявляют нациям, не говорящим на английском языке, ультиматум: признайте наше господство, и тогда все будет в порядке, — или неизбежна война.
Но нации проливали кровь в течение пяти лет жестокой войны ради свободы и независимости, а не ради того, чтобы заменить господство Гитлеров господством Черчиллей.
Господин Черчилль утверждает, что „Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест, София подчиняются контролю Москвы“. Господин Черчилль квалифицирует это как „экспансионистские тенденции“ Советского Союза.
Господин Черчилль грубо и беспардонно клевещет.
Во-первых, в Вене и Берлине имеются Союзные Контрольные Советы из представителей четырех государств, и СССР имеет лишь 1/4 часть голосов. Иные люди не могут не клеветать, но надо все-таки знать меру.
Во-вторых, немцы смогли произвести вторжение в СССР через Финляндию, Польшу, Румынию, Венгрию потому, что в этих странах существовали правительства, враждебные Советскому Союзу. В результате вторжения Советский Союз потерял людьми в несколько раз больше, чем Англия и Соединенные Штаты Америки, вместе взятые. Что же удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее, добивается того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу? Как можно, не сойдя с ума, квалифицировать эти мирные стремления как экспансионистские?
Господин Черчилль утверждает, что „Польское правительство, находящееся под господством русских, поощрялось к посягательствам на Германию“.
Здесь что ни слово, то оскорбительная клевета. Современной демократической Польшей руководят выдающиеся люди. Они доказали на деле, что умеют защищать интересы родины так, как не умели это делать их предшественники. Какое имеется у господина Черчилля основание утверждать, что руководители современной Польши допускают в своей стране „господство“ представителей иностранных государств?
Господин Черчилль недоволен, что Польша сделала поворот в сторону дружбы с СССР. Было время, когда во взаимоотношениях между Польшей и СССР преобладали конфликты. Это давало возможность государственным деятелям вроде господина Черчилля подбирать к рукам Польшу под видом защиты от русских. Но современная демократическая Польша не желает быть больше игральным мячом в руках иностранцев. Мне кажется, что именно это обстоятельство раздражает господина Черчилля и толкает его к бестактным выходкам. Шутка ли сказать: ему не дают играть за чужой счет…
Что касается расширения западных границ Польши за счет захваченных в прошлом немцами польских территорий, то здесь, как мне кажется, господин Черчилль передергивает карты. Как известно, решение о западных границах Польши было принято на Берлинской конференции трех держав. Вероятно, господин Черчилль недоволен этим решением. Но почему он скрывает от своих читателей тот факт, что за решение голосовали не только русские, но также англичане и американцы?
Господин Черчилль утверждает дальше, что „коммунистические партии, которые были незначительны в восточных государствах Европы, стремятся установить тоталитарный контроль, и в этих странах нет подлинной демократии“.
Как известно, Англией ныне управляет одна партия, лейбористы, причем оппозиционные партии лишены права участвовать в правительстве. Это называется у господина Черчилля подлинным демократизмом. В Польше, Румынии, Югославии, Болгарии, Венгрии управляет блок нескольких партий, причем оппозиции, если она более или менее лояльна, обеспечено право участия в правительстве. Это называется у господина Черчилля тоталитаризмом[284], тиранией, полицейщиной. Господин Черчилль не понимает, в какое смешное положение он ставит себя.
Господин Черчилль бродит около правды, когда говорит о росте влияния коммунистических партий в Восточной Европе. Следует, однако, заметить, что влияние коммунистических партий выросло почти во всех странах Европы, где раньше господствовал фашизм (Италия, Германия, Венгрия, Болгария, Финляндия) или где имела место немецкая, итальянская или венгерская оккупация (Франция, Бельгия, Голландия, Норвегия, Дания, Польша, Чехословакия, Югославия, Греция, Советский Союз и т. п.).
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 119
