А я и не против, — Кэс медленно и плавно заводила рукой вверх-вниз, вынудив меня скулить и сучить ногами.
А все потому, что надо сдерживаться любой ценой, ведь ментальный щуп пипец как пригодится в дальнейшей работе. А по условиям Системы, для успешной передачи партнерша должна забеременеть, что вряд ли случится, если спустить ей на лицо.
Да, со второго раза заправлю, куда надо, но вдруг нам кто-нибудь помешает? Мало ли что может произойти, пока мы тут няшимся на боевом корабле. Так что лучше сперва скопировать скилл, а уж потом поразвлекаться для души.
— Я что-то делаю не так? Почему у тебя физиономия, точно лимон куснул.
— Все в порядке. Но было бы гораздо лучше, если бы ты меня отвязала.
— Так не пойдет, милый. Ты — мой первый мужчина, и я хочу изучить тебя вдоль и поперек. И начну, пожалуй, с реакции на разного рода раздражители. С рукой уже разобрались — пора попробовать кое-что более… интересное.
Кассандра обхватила свои груди и зажала змея меж них. От одного только этого упругого касания голова пошла кругом, а вдоль хребта хлынули мурашки. Несмотря на второй размер, агент обращалась с ним достаточно умело, чтобы меня прошибли дрожь и горячий пот.
Когда же она начала двигаться, я зажмурился до рези и до крови закусил губу, мысленно представляя все самое ужасное, что повстречалось на пути.
Распятые обнаженные эльфийки. Истерзанные пулями полуголые орки. Превратившаяся в чудовище Ирма, до укола выглядевшая просто как топовая милфа.
Да что, блин, такое? Вроде думаю о всяких гадостях, а становится только хуже. Надо держаться до конца, на кону — судьба двух миров.
— Туговато идет, — Кэс выпрямилась и достала из шкафчика пузырек с густой янтарной жидкостью. — Это — массажное масло. Использую его, чтобы сбросить сексуальное напряжение.
Тягучая струйка облила змея и ложбинку декольте. Клянусь — я бы скорее выдержал пару пыток, чем подобное.
Молодой распаленный организм протянул не дольше полуминуты, после чего мучительница вздрогнула, как от пощечины, а покрасневшую мордашку крест-накрест пересекли белые полосы. Вот тебе, сука, твой флаг Конфедерации.
Джонс смахнула перекрестие пальцем и сунула в рот. Причмокнула, точно пробовала соус бешамель, и облизнулась:
— Давно хотела попробовать. Не пожалела.
— Развяжи меня — и дам еще, — хмыкнул, стараясь унять рвущееся на волю сердце. — Да так, что ничего не попадет мимо.
— Я могу взять и сама, — она провела язычком вдоль притомившегося змея, и тот приподнялся, точно раненый, но еще способный отомстить воин.
— Все самой делать — не интересно. Сперва по-моему попробуй, а потом сравни.
— Ну, смотри, — перед глазами сверкнул ножик для конвертов. — Не разочаруй.
Разрезанные веревки упали на пол. Я встал, потер затекшие запястья и схватил американку за волосы. Те хоть и были всего в два пальца длиной, но этого хватило, чтобы вцепиться в них намертво.
Девушка от удивления приоткрыла рот, куда я и вогнал прибор на всю длину — так, чтобы ноздри уперлись в лобок. Змей еще не окреп полностью, но быстро набирал силу под ритмичные сокращения глотки — янки хрипела, кашляла, таращила слезящиеся глаза и пыталась освободиться, но я не отпускал, отсчитывая в уме секунды.
Анри страдала от гребаного щупа минутами, вот и ты немного потерпишь. И только когда агент задергалась, как в припадке, резко вынул и шлепнул ее по щеке.
И вместо вспышки ярости или ответного удара, Кэс обняла за ногу, прижалась лбом к бедру и надсадно задышала.
Ее черная головка находилась аккурат под моими яйцами, и я не удержался и шутки ради трижды хлопнул ее по макушке мясным мечом. Посвящаю тебя в рыцари ордена неминуемой расплаты. Служи с честью и радуй хозяина.
— Я часто применяла асфиксию на допросах, но никогда не пробовала сама, — Кассандра огладила мои ягодицы и будто в мольбе подняла лицо. — И я… хочу еще.
— Что, тоже нравится пожестче?
— Да… — она покраснела. — Я бы хотела испытать на себе… и другие методы.
— А, даже так? Хорошо, есть у меня один метод — как раз для тебя, — снял ремень — широкий, кожаный, с тяжелой гербовой бляхой, и хлопнул по ладони. — Вставай — лицом к стене. Так у вас, вроде бы, говорят?
— О, решил меня наказать? — с волнительным вожделением спросила агент.
— Шевелись! — толкнул ее в спину и прижал к переборке, а потом со свистом и оттяжечкой лупанул по накачанной попке. Кэс взвыла и привстала на цыпочки, а я продолжил разбор полетов. — Во-первых, не «ты», а «вы».
Щелк!
— Во-вторых, называй меня не иначе как мастер.
Шлеп!
— В-третьих, ты была охренеть какой плохой девочкой. Настолько плохой, что по тебе Нюрнберг плачет, хотя ты даже не догадываешься, что это такое. Но я устрою тебе такое судилище, где ты ответишь за все свои преступления.
Хрясь!
— Oh, my God, — простонала Джонс, приплясывая на носках.
— Вот так!
Хлысь!
— Говори по-английски, сучка. Меня жесть как заводит твой южный акцент.
— Please, mercy, — подтянутую задницу чуть ли не сплошняком украшали алые кресты.
— Пощады тебе, тварь? А многих ли ты пощадила из тех, кого мучила?
Тресь!
— Oh, shit, master. I’m sorry.
— Sorry?
Хлесь!
— Sorry for what?
Разумеется, она пролепетала какую-то чушь про грязные мысли и похотливые желания. Ибо вряд ли могла в полной мере осознать весь тот ад, что принесла в колонии. Ведь для нее это — абсолютная норма, ее вырастили в таких порядках и понятиях.
Вот и порол, пока не онемело плечо. К тому моменту янки скрючилась
