Главный тактический дисплей обновлялся по мере того, как в сеть включались восстановившиеся датчики. Теперь она отчего–то могла спокойно анализировать информацию — она, та Ирелла, которая трепетала при мысли об активном участии в планировании самого Последнего Удара.
«Вероятно, потому, что только один аспект страдает от гормонального стресса, в то время как остальные тысяча семьсот — чистые аналитики. А что, нормальный баланс!»
Армаду осаждали фотонные искажения, каждый корабль стал центром мерцающего циклона микрозвезд.
— Взводы, — вздохнула она с облегчением, увидев десантные корабли, все так же удерживающие позицию в тысяче километров от «Моргана». К ним мерцание не пристало. «Слишком незначительны». Эта мысль разозлила ее. «Ничего–ничего, просто подождите чуток».
Ее коммуникатор разрывался от вызовов всех взводных — включая Деллиана. Всем отчаянно хотелось знать, что происходит. И она разговаривала с ними со всеми одновременно, приказывая возвращаться на «Морган», где они будут в безопасности, защищенные от хаотичных временных потоков.
А еще она следила за эскадрильей из восьмидесяти кораблей Решения, легко и быстро расправляющейся с кораблями армады. Из оставшихся позади врат вылетали новые корабли, присоединяясь к избиению. Никто не мог дать им отпор; боевые корабли комплексов оказались парализованы искаженными временными потоками. Они гибли от гравитонных импульсов, ядерных ракет, энергетических лучей, взрываясь яркими вихрями раскаленного пара. Облака эти росли, как дикое скопление разномастных корявых опухолей, поскольку время разрушения разных частей варьировалось.
Пока ее андроидные аспекты занимались тактиками, ее оригинальное тело открыло иконку Деллиана.
— Ну, привет. Как дела?
— Ирелла! Святые! Что происходит? Ты в порядке?
— В полном. Оликсы ударили по нам странным временным оружием. Вот почему тебе приказано вернуться на «Морган». Внутри безопаснее.
— Точно. Да. Слушай, Элличи и Тиллиана не отвечают. Не знаешь, с ними все нормально?
Она напряглась, готовясь солгать. Хотя это будет ложь во спасение. Взводам нельзя отвлекаться, им же еще входить в ковчег.
— Да, все хорошо. Тактики сейчас очень заняты, вот я и взялась за эту работу.
— Спасибо, Ир. Так что, Последний Удар завершен? Мы отступаем? Мы видим, как гибнут корабли армады.
— Нет, Дел, мы не отступаем. Комплексные люди собираются дать отпор. Мы знаем, как противостоять оружию оликсов. Наши корабли освободятся.
— Слава святым. После всего этого мы не можем пойти сейчас на попятный. Просто не можем.
— Знаю. Я перезвоню.
— Конечно. Спасибо, что участвуешь. Я понимаю, как это, верно, тяжело для тебя.
— Нет проблем.
Она отключилась, испытывая безмерное облегчение от того, что услышала его голос. Ирелла дала своему первоначальному телу лишнюю секунду, пока комплекс завершал разработку стратегии. Армаду действительно нужно освободить, и побыстрее. Иначе эта свобода долго не продлится.
Генераторы «Моргана» вновь заработали, почти все, обеспечивая практически полную выходную мощность — достаточную, чтобы снабдить энергией целый континент старой Земли. Губы Иреллы сложились в улыбку:
— Огонь по этим проклятым мерцаниям, — велела она сети «Моргана». — Задействовать все гравитонные лучи.
Ей необходимо было увидеть, какое воздействие окажет это оружие. Мерцания были просто локусами в континууме замедленного времени анклава. Никаких физических тел, которые можно взорвать, — но она пребывала в твердой уверенности, что их можно исказить, деформировать — и таким образом разрушить темпоральный эффект.
Гравитонные импульсы проносились сквозь косяки мерцающих огоньков, разбрасывая их, как торнадо — кучу листвы. Десантные транспортеры, не обращая внимания на искристый световой шторм, возвращались в свои ангары. Как только последний из них оказался на борту, Ирелла разогнала «Морган» до восьмидесяти g, устремившись к ближайшему тяжелому крейсеру. Они быстро поравнялись; гравитонные импульсы бомбардировали плотное скопление мерцающих пятен, окруживших удлиненный цилиндр в медной оболочке.
— Работает! — радостно воскликнула она, когда осколки зыбкого сияния посыпались с корпуса звездолета.
На оптике возникла иконка связи Иммануээля: вызов был перенаправлен по защищенным каналам армады.
— Что произошло? — спросил он. Боевой крейсер был лишь одним аспектом комплекса, но сам факт контакта обнадеживал. Ирелла отправила файл собранных ею данных. Секунду спустя медный корпус крейсера ощетинился зубцами — проводниками отрицательной энергии.
— Я свяжусь с Энсли, — сказала она. — А ты займись очисткой армады.
— Немедля, — ответил Иммануээль.
Сенсорное изображение крейсера обернулось размытым пятном: корабль унесся прочь. «Морган» снова ускорился, уже до трехсот g, и двинулся к Энсли.
Оликсы совершили ошибку, подумала Ирелла, не уничтожив Энсли в первую очередь. Корабли Решения, пройдя через врата, настигли хвост армады — и принялись атаковать беспомощные суда. Плохая стратегия.
К тому моменту, как «Морган» добрался до Энсли, Иммануээль извлек из разрозненных временных потоков еще четыре корабля. Каждый из них полетел помогать другим; свобода росла в геометрической прогрессии. Судя по усилившейся интенсивности мерцания, оликсы осознали неизбежный исход.
При длине в два километра Энсли был короче «Моргана», так что Ирелла была абсолютно уверена, что они сумеют очистить его от искажений. Но оликсы, очевидно, тоже это сообразили. Когда корабли сошлись, белый корпус был почти не виден под тучей дьявольских мерцающих духов. «Морган» посылал гравитонные импульсы в непрерывном режиме, один из аспектов комплекса Иреллы взял на себя непосредственное управление системами корабля в обход матриц гендесов и направлял каждый выработанный генераторами ватт в проводники отрицательной энергии.
Шел бой, который не разглядишь через сенсоры, тем паче не интерпретируешь. Но контрмеры, предпринятые «Морганом», методично очищали прилегающий к Энсли континуум от мерцающих безобразий, создавая вокруг двух кораблей темную зону.
Наконец появилась белая иконка Энсли.
— Ублюдки! Подлые мелкие засранцы! Отдельные части меня прожили тысячи лет. Ничто не работало. Как будто меня душили целую вечность. Это… Проклятье. Мне приходится удалять целые кластеры памяти. Это очень больно! Черт их побери! Они искалечили половину моего разума, а вторая половина об этом даже не догадывалась. Уж я им устрою! Я зажгу им сверхновую! Я заражу нейровирусом каждую квинту и заставлю сожрать нейрострату единого сознания…
— Энсли.
— …а когда закончу, от них не останется ничего, даже страшной сказки, чтобы пугать детишек. Я…
— Энсли.
— Ну, блин. Что?
