Я так боялась, что он сразу уйдет и я почувствую пустоту. Но он не уходил; соединенные, мы чувствовали биение сердец друг друга, знали, что происходит внутри нас. Он шептал мне какие-то слова, но я ничего не понимала, наслаждаясь его близостью, своим счастьем и втайне удивляясь, почему мне так повезло.
Он возбудился так быстро, что почти настиг меня врасплох. Стащив наконец с меня нижнюю юбку, опрокинул меня навзничь, одну руку просунул под шею, другой нежно оплел талию. Каким-то образом я совсем не ощущала его тяжести, только его тепло. Мои ноги раздвинулись, сжимая его бедра, и мы снова соединились.
На сей раз это можно было назвать только слиянием – так медленно, нежно и осторожно он погрузился в меня. На этот раз его плоть действовала во мне бесконечно бережно, с какой-то страстной мягкостью, без ожесточения и ярости. Он двигался долго, упорно, я дважды достигла удовольствия, и близость на этот раз показалась мне переливчатой, почти неуловимой. Сцепив руки у него на спине, я задыхалась и стонала, поминутно что-то вскрикивая. Наслаждение снова пришло, но какое-то необычное: не острое и пронизывающее, как прежде, а обширное, глубокое, разливающееся по всему лону до самых бедер, до сладкой ломоты в пояснице.
Мы любили друг друга всю ночь, пока усталость и удовлетворение не пришли к нам обоим. Обнявшись, мы спокойно и безмятежно уснули, чувствуя друг к другу такое безграничное доверие, что слова и жесты были нам уже не нужны.
3
Проснулась я от ужасного чувства.
Его рядом не было. Я не ощущала его присутствия, которое предыдущие несколько часов успокаивало меня во сне. Я вскочила на постели, испуганно оглядываясь и переживая по-детски панический страх, чувство незащищенности. Было не меньше девяти утра. Куда же делся Александр? Ни его одежды, ни пистолетов я не видела.
Я стала поспешно одеваться. В дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в комнату вошла служанка – толстая молодая женщина, грубая, грязная, в ширину такая же, как в высоту. В руках она держала веник.
– Надобно тут прибраться, – заявила она громко.
Я молча отошла в сторону, и уже в углу закончила застегивать платье. Что было делать? Ждать? Я быстро умылась теплой водой из кувшина, аккуратно причесала густые волосы. Это заняло у меня четверть часа. Александр не появлялся. Служанка молча выметала сор из-под кровати.
– Послушайте, – сказала я, – вы не видели, куда отправился мой муж?
– Так ведь он разговаривает с прокурором, мадам.
– С прокурором?
– Ну да. Гражданин прокурор вызвал его к себе.
Меня охватил ужас. Я знала, что Александр связан с шуанами, и мне было страшно представить, что его может задержать полиция. Мне же неизвестны все его дела… А еще я вспомнила, как подозрительно косился на нас трактирщик. Чего доброго, это он донес прокурору, а прокурор арестует Александра. Может быть, моего мужа даже разыскивают… Я ведь ничего не знаю, ничего! К тому же, от Республики можно ожидать чего угодно!
Я опрометью выскочила за дверь, бросилась к лестнице, охваченная страхом и паникой, и прямо на ступеньках столкнулась с Александром.
Он явно был на улице, его плащ был мокрым от дождя. Я отступила на шаг, чувствуя, что от облегчения запросто могу сесть на ступеньки. Удивленно глядя на меня, он удержал меня за руку.
– О, вы на свободе! – произнесла я радостно.
– А почему я должен быть не на свободе, любовь моя?
В руках он держал небольшой букет фиалок и протянул его мне. Я машинально взяла, даже не задумавшись, где он достал это чудо в середине февраля.
– С добрым утром, моя дорогая.
– С добрым утром… Боже мой, служанка сказала мне, что вас вызвал прокурор!
Он кивнул, усмехаясь, и поднес мои пальцы к губам.
– Это правда. Наш добряк трактирщик рассказал обо мне. Главным образом, правда, о моих пистолетах.
– И что же?
– Ничего. Все в порядке. Мы славно поговорили.
Я смотрела на Александра, только сейчас начиная понимать, как страшно за него испугалась. У меня словно все заледенело внутри. И сейчас… сейчас я почувствовала, как слезы набегают мне на глаза.
– Боже мой, Боже мой, Александр! Мне кажется, я могла бы умереть, если бы вы исчезли!
– Ну что вы, моя дорогая. Я вовсе не хочу покидать вас.
Он обнял меня, прижал к себе. Я всхлипнула, уткнувшись ему в плечо. Потом взглянула на фиалки.
– Какая прелесть! – произнесла я с усилием, уже улыбаясь.
– Прелесть – это вы. Запомните это. Вы самая прелестная и самая сладкая женщина в мире.
– Вот как, вы пробуете меня на вкус?
– Сегодня ночью. И сегодня днем. И всю оставшуюся жизнь я буду так поступать.
Он обнимал меня, и мы поцеловались прямо на лестнице, словно находились у себя дома. Я успокоилась. Он рассказал мне, что прокурор был насторожен его именем, но не имел никаких причин для того, чтобы нас задержать.
– Мне удалось уверить его, что я всего лишь счастливый муж и ни в чем антиреспубликанском не замешан.
Я слушала Александра, обхватив его за шею руками.
– А сейчас? Что мы будем делать сейчас, господин герцог?
– Сейчас, госпожа герцогиня, я заказал для нас завтрак, после которого мы отправимся на прогулку. Вы готовы, правда?
Я кивнула.
