что твоя кровь позволит тебе справиться с ней.
Элия едва заметно улыбнулась; и опять на ее лице отразилась гордость вперемешку с грустью.
– Наверняка не скажу, но могу себе представить, – добавила она.
Я судорожно, с облегчением, выдохнула. Меня окутало волной любви к матери, которую я едва помнила.
Она нас спасла. Богиня милосердная, моя мать нас спасла.
– Если только Септимус уже не добрался до этой силы, – справедливо заметила Джесмин. – То, чем он наделил Симона, не от мира сего. Я в этом уверена.
Но Элия решительно покачала головой.
– Судя по тому, что мне рассказали и что вы видели своими глазами… моя сестра не могла такое сотворить. Это похоже на наспех склепанную магию. Они взломали пробудитель, заставив его служить тем целям, для которых он не предназначался.
– Пробудитель, – повторил Райн. – Кулон.
Мише сияла от гордости. Она всегда подозревала, что кулон действует не сам по себе, а служит для пробуждения чего-то иного.
– По вашим рассказам получается, так оно и есть, – сказала Элия. – Сдается мне, что Винсент с помощью Аланы наделал много пробудителей. И любой из них под действием соответствующей магии можно перекорежить так, чтобы он служил совсем не той цели, для которой создан. Но это не только отвратительно с точки зрения магических законов, но еще и опасно. Смертельно опасно для всякого, кто пустит в ход изуродованный пробудитель. Только смерть не мгновенная.
Я вспомнила остекленевшие, налитые кровью глаза Симона и вздрогнула.
Несомненно, это было отвратительно. Да и выглядел он так, словно по большей части уже мертв.
– Итак, завладев кулоном, Септимус получил только часть желаемого, – подытожил Райн. – Пока ему этого хватило. Но вряд ли к нему попало то, ради чего он сюда явился.
– А значит, если кровь убитого бога действительно существует, она по-прежнему находится в каком-то тайнике, – сказала я.
Я согнула пальцы и стала смотреть на карту, наклоняя ладонь под разными углами. Отсветы очага скользили по коже, отчего красные линии карты чуть вздрагивали. Мне это напомнило лунный свет, проходящий сквозь дрожащие на ветру листья.
– Все это не более чем догадки, – сказал Вейл.
– Согласен, – ответил Райн. – Но ничего другого у нас пока нет.
– Готов признать, что иногда приходится действовать наугад, толком ничего не зная, – продолжил Вейл. – Зато я хорошо знаю, что Симон нас в покое не оставит. Его силы могут появиться здесь в любой момент, и если такое случится, они нас победят. Я знаю: они разыскивают вас обоих, а эта карта ведет вас прямо в Сивринаж. И еще я знаю: если вы туда отправитесь, им это станет известно. Они начнут охотиться за вами, и вдвоем вы вряд ли с ними справитесь. А потому, раз мы затеваем рискованную игру, придется играть по-крупному.
Райн криво усмехнулся и спросил:
– И насколько по-крупному?
Вейл молчал. Я буквально видела, как он пересматривает все свои прежние решения, приведшие его к этому моменту.
– Мы все соберемся здесь, – наконец сказал он. – Все силы, что у нас остались. Мы подготовимся, чтобы еще раз дать бой Симону. Мы будем отвлекать его силы на себя, пока Орайя… делает то, что необходимо. И молиться Матери, чтобы найденное Орайей оказалось достаточно могущественным и обеспечило нам победу.
Меня слегка замутило от его слов.
Райн запрокинул голову и расхохотался:
– Так-так. И это все?
– Я же тебе говорил: предстоит игра по-крупному, – раздраженно напомнил Вейл.
– А что еще мы можем сделать? – спросила Мише и повернула приемное зеркало к себе. – Если Райн и Орайя отправятся в Сивринаж одни, их убьют. Если мы будем ждать, пока Симон явится сюда, убьют нас. Если вновь попытаемся атаковать Сивринаж, нас ждет гибель. – Она вскинула руки. – Похоже, это единственный выбор, который дает нам крошечный шанс уцелеть.
– Единственный, кроме капитуляции, – заметила Джесмин.
При слове «капитуляция» все презрительно поморщились.
– Если мы капитулируем, они непременно нас перебьют, – сказала я. – А такой расклад меня не устраивает.
Действуя в выбранном направлении, если я и погибну, то погибну сопротивляясь.
Все согласились. И надолго замолчали.
Это было нелепо и опасно. Это было предельно рискованно и потому глупо.
Но ничего другого мы не имели.
Я посмотрела на Райна и поймала его взгляд. Твердый, решительный. Я знала этот взгляд. Так мы смотрели друг на друга перед очередным немыслимым испытанием на Кеджари.
– Значит, решено, – сказал он. – Отправляемся сражаться во имя слепой надежды.
Никто не возражал.
Если мы и были глупцами, то хотя бы глупцами-единомышленниками. А это уже что-то значило.
И вновь закрутились колесики приготовлений. Элия вскоре ушла, сославшись на дела. Мы с Райном уселись за ее обшарпанный кухонный стол. Там мы провели остаток дня, постоянно связываясь по зеркалу с Джесмин и Вейлом, чтобы обсудить тот или иной вопрос. Пролетающие часы сливались воедино.
Элия вернулась не одна.
Я была слишком поглощена работой и вдобавок очень устала. Я даже не слышала, как открылась дверь, пока не оторвалась от карты и не увидела, что Райн весь напрягся и замер. Он сидел, прямой, как стрела, и смотрел на дверь, словно решал: бежать или атаковать.
Вместе с Элией пришел усатый мужчина с короткими, тронутой сединой волосами. С ним была женщина чуть моложе его. Ее темные вьющиеся волосы были туго стянуты на затылке. Оба пришли вооруженными: у женщины на поясе висел меч, а у мужчины – боевой топор.
Я тоже замерла. Неужели Элия нас предала? От этой мысли все внутри меня сжалось.
– Это друзья, – поспешила объяснить Элия, увидев наши напряженные позы. – Это мой муж Жейс. Орайя, ты вряд ли его помнишь. А это моя подруга Тамира.
Услышанное не успокоило ни Райна, ни меня. Оба оценивающе смотрели на нас, особенно эта Тамира. Казалось, она сильно сомневалась, стоит ли оставлять нас в живых.
Оглядев всех нас, Элия тяжело вздохнула:
– Матерь милосердная, у нас нет времени на подозрения. Тамира, остынь.
Мужчина подошел первым. Каждый его шаг был медленным, а сам он не спускал с меня глаз. Я встала, почувствовав, что должна встать. И только когда он был в шаге от меня, я увидела, как подозрительно блестят его глаза, словно он сдерживал слезы.
– А ты ничуть не изменилась, – низким, хрипловатым голосом произнес он. – Мы с Элией уж и не думали, что снова тебя увидим. Мы…
Он замолчал, будто исчерпав запас слов.
И опустился на колени.
Я с трудом удержалась, чтобы не подпрыгнуть. Такого я не ожидала. Еще более меня удивило, когда на колени опустилась и Тамира, склонив голову.
– Моя королева, – сказала она. – Для меня честь
