детства отлично держался в седле, как правоверный мусульманин посещал мечеть. Жизнь в Касимове текла мирно, но скучно, развлечений было немного, разве что ярмарки в базарный день, да скачки, которые устраивали ногайцы, гнавшие из степей через Касимов в Москву табуны на продажу. Можно было еще выйти на высокий берег Оки и поглазеть на речные купеческие караваны с диковинным иноземным народом. И как-то теплым июльским вечером 1636 года касимовцы увидели плывущий по течению караван вооруженных пушками галер с людьми в странных нарядах. По их приказу гребцы налегли на весла и повели ладьи к берегу…
Чужаки спустились на берег, все в смешных европейских одеждах. Ни по-русски, ни по-татарски не говорили, зато имели грамоту от самого государя как посольство герцога Голштинского! О стране Голштинии здесь никто не слыхал, но судя по платью – немцы. И плыли те немцы в Персию налаживать связи по поставке в Европу шелка-сырца. Забегая вперед скажем, что ничего у них не получилось, но к счастью, в составе этого посольства шел в Персию очень любознательный человек и блестящий писатель Адам Олеарий, издавший впоследствии несколько книг о своих путешествиях. Из них нам наиболее интересно «Описание путешествия Голштинского посольства в Московию и Персию».
Русь по Олеарию
Чем так интересен этот труд для нас сегодня? Имеет ли он какую-нибудь ценность? Для историков это просто клад! Попробуем объяснить.
Все приведенное в нашей книге – результат кропотливой работы многих историков, которым приходилось изучать старинные архивные документы: летописи, договоры, писцовые книги, жалованные грамоты, личные письма, доносы с кляузами и прочее. Перечисленные документы дают представление о хронике важнейших событий, о действиях и поступках исторических персон, но о том, как жили простые люди в это время, как одевались, чем питались, как проводили досуг, оставалось только догадываться.
В своей книге Адам Олеарий не только подробно описал происходившие с его посольством события: куда ехали, с кем встречались, как приняли, но и подробно рассказал о быте и нравах Руси той поры, о моде, о народных традициях, даже о кулинарных пристрастиях и ценах на продукты.
К примеру, из его книги узнаем, что в Москве времен Михаила Романова курица стоила 2 копейки, девять яиц – копейка, большой каравай ржаного хлеба тоже копейка, овца – 10 копеек, молодой бык – два талера или рубль. Счетный рубль тогда составлял 50 серебряных копеек, копейка весила 0,47 грамма. За тот же рубль ямщик готов был перевезти гостя с поклажей из Касимова до Мурома. Чарка крепкой водки стоила 2-3 копейки, причем кабаки, торгующие вином, были распространены повсеместно.
Еще одно достоинство книги – иллюстрации. Олеарий оказался довольно приличным рисовальщиком, и помимо бытовых зарисовок оставил вполне реалистичные пейзажи с изображением Москвы, а также волжских и окских городов того времени. Среди них и наш Касимов. Это – древнейшее натурное изображение города Касимова.
Позже эти рисунки были переведены в гравюры и напечатаны в книге как иллюстрации. В общем, книга очень интересная и познавательная, но в нашем исследовании предлагаем остановиться на описании двух точек окского маршрута Голштинского посольства.
«5 июля (1636 года) мы проехали мимо местечка Рязань, бывшего раньше большим и даже главным городом целой провинции этого названия. Но когда в 1568 г. вторглись крымские татары и, избивая и пожигая, все опустошили, погиб и этот город. Так как, однако, эта провинция, расположенная между Окою и валом, построенным против татар, раньше была княжеством и, кроме того, будучи чрезвычайно плодородна, по хлебопашеству, скотоводству и дичи превосходит все соседние провинции… то царь, по опустошении ее, велел отовсюду собрать большое количество народу, всю страну вновь обработать и привести в прежний порядок. Так как для постройки города Рязани они нашли более удобное место, а именно то, где теперь лежит в 8 милях (немецкая миля = 7.5 км) от (Старой) Рязани Переяславль, то они и перенесли сюда оставшийся материал зданий и построили совершенно новый город. Он называется Переяславлем Рязанским, так как большинство и наиболее выдающиеся из лиц, которые его строили и населяли, были из Переяславля, лежащего столь же далеко от Москвы к северу, как этот город лежит к югу… В Рязани еще ныне находится местопребывание одного из семи архиепископов».
Вот так практически парой абзацев Олеарий решает все споры касаемо вопросов о существовании Рязани после Батыева нашествия. Принято считать, что Рязань, сожженная дотла после осады и штурма 1237 года, вовсе не восстановилась. По крайней мере, именно так пишут в школьных учебниках до сих пор. Но историки, а тем более археологи, проводившие раскопки в Старой Рязани, знают, что она оставалась крупным городом еще несколько столетий. Не был решен вопрос, когда именно это место покинули жители. И вот находим прямой ответ у Олеария. После крымского набега 1568 года Иван Грозный велел город упразднить, разобрать оставшиеся каменные здания Рязани и отправить в более защищенный Переяславль, ставший столицей бывшего княжества.
Но оставим эту тему историкам и археологам, а меж тем караван Адама Олеария, проплыв 5 июля 1636 года мимо старорязанского пепелища, через два дня прибыл к Касимову.
Касимов после Смуты
«7 июля к вечеру прибыли мы к небольшому Касимову-городу… Это татарский город, принадлежавший татарскому княжеству Касимову. Здесь в старом каменном здании, некогда бывшем замком, жил молодой татарский князь Рес-Кичи (возможно, следует читать как Рекс-Кичи – маленький царь), который, еще несколько лет тому назад, вместе с матерью и бабушкой своей подчинился великому князю. Этот город дан им был для кормления. Здесь мы увидели первый магометанский храм».
Рассмотрев рисунок Касимова, увидим, что Олеарий рисовал его с натуры, с палубы галеры, плывущей по Оке. На высоком обрывистом берегу хорошо различимы маковки православных храмов, множество деревянных построек. Справа четко выделяется Татарская слобода с минаретом, окруженная защитной стеной. Рядом с минаретом – каменная башня и высокое строение со следами разрушения. Тот самый «некогда бывший замок» с высокой башней, где в свое время томилась несчастная Сююмбике?
Олеарий продолжает:
«Рассказывали, будто русские говорили молодому государю, что, если бы он принял русскую религию и дал себя окрестить, то великий князь не отказал бы ему в выдаче своей дочери за него. Он, однако, будто ответил: теперь он еще слишком молод (ему было всего 12 лет), но когда он придет в лучший возраст и разум, то он готов дать ответ. Наши послы велели передать ему свой поклон и подарили ему
