Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
Суммируя достижения советского атомного шпионажа, следует отметить, что в этой области разведки вклад международного коммунизма был весьма значительным. Если бы России пришлось идти на ощупь сквозь первоначальную атомную тьму и повторять эксперименты, проделанные в других странах, ей было бы нужно десятилетие или даже больше, чтобы достигнуть уровня, на котором находились Соединенные Штаты. В дополнение к научным результатам, полученным в собственных лабораториях, русские ученые пользовались помощью «лаборатории» совсем другого рода. Она располагалась по адресу Знаменская улица, 19, и называлась штаб-квартирой ГРУ. Беспрецедентное вынужденное сотрудничество науки иразведки, которое продолжалось в течение всей войны, определило советский прогресс в атомной области. Советская атомная бомба стала продуктом объединенных усилий советских ученых и британских, канадских, немецких, венгерских, итальянских, американских коммунистов. В ущерб своим собственным странам коммунистические партии Запада таким образом сторицей отплатили Советскому Союзу за политическую и финансовую поддержку, которую они получали от него в течение более чем двадцати лет.
Советская разведка и правительство США
Не раз уже мы упоминали о том, что в течение двух десятилетий, предшествующих 1946–1947 годам, правительство Соединенных Штатов было склонно преуменьшать значение советской разведки и демонстрировало терпимость к тем, кто был с ним связан. Для этого было несколько причин.
Во-первых, СССР рассматривался как второстепенная страна. Советская Россия вышла из своих войн в 1917–1920 годах с плохо оснащенной армией, без военно-морского флота и военно-воздушных сил. Ей пришлось примириться с потерей больших территорий на Западе и на Востоке, ее население уменьшилось на двадцать пять миллионов человек. Позже поспешная коллективизация сельского хозяйства и чистка, проведенная в офицерском корпусе, еще более ослабили вновь созданную армию. Люди спрашивали себя, какую угрозу может представлять Россия, даже если несколько шпионов доставят из-за границы в Кремль несколько секретных документов?
Во-вторых, Советская Россия рассматривалась с начала 30-х годов в качестве потенциального союзника против Японии и Германии и считалось неразумным обижать Москву ненужными разоблачениями, связанными со разведывательными делами. Американская политология уделяла совсем немного внимания советской политике, советскому подполью за рубежом и советскому шпионажу. Такое отношение крепло год от года, пропорционально агрессивности Японии и Германии.
На фоне такого общественного мнения и отношения правительства США можно понять, почему с такой неохотой было выдвинуто обвинение против Марка Зильберта, о шпионской деятельности которого было хорошо известно, почему не придали должного значения шпионской организации Свитца-Османа в Панаме, почему не стали подробно расследовать деятельность корпорации «Амторг», почему разрешили осужденному шпиону Михаилу Муромцеву («Горину») уехать без отбытия наказания. Становится понятным, почему Адольф Берл не поверил в историю Уиттейкера Чамберса, почему агентства безопасности в течение трех лет не могли положить конец активности тайных групп в правительственных кругах Вашингтона, не проявили должного внимания к делу Клауса Фукса и будто вовсе не замечали промышленного шпионажа. Даже американские граждане, запутавшиеся в паутине советского шпионажа, обычно выходили сухими из воды. Между этой терпимостью и смертными приговорами двум советским шпионам в 1953 году лежал длинный путь.
После окончания войны обстановка начала изменяться, хотя и очень медленно. 2 ноября 1945 года, вскоре после того, как Элизабет Бентли передала ФБР информацию, значительная часть которой была ему давно известна, Эдгар Гувер направил совершенно секретное послание в Белый дом, где двенадцать правительственных чиновников были названы как члены советского шпионского аппарата:
«В результате расследований, проведенных Бюро и согласно информации, полученной из самых компетентных источников, стало известно, что некоторые люди, работающие в правительстве Соединенных Штатов, передают важные данные лицам, не входящим в состав правительства, а те, в свою очередь, переправляют их спецслужбам советского правительства.
В настоящее время невозможно с точностью определить, кто из этих людей знает о том, куда направляются сведения, которые они передают. Однако расследование этого дела показало, что поименованные ниже лица на самом деле были первоисточниками той информации, которая прошла через советскую шпионскую систему, и я продолжаю энергичное расследование с целью выяснить степень и характер участия этих людей в шпионских группах.
Информация, которой располагает Бюро в настоящее время, позволяет сделать вывод, что указанные лица являлись участниками шпионских операций или были использованы для получения данных, в которых была заинтересована советская сторона:
доктор Грегори Силвермастер, долгое время работавший в министерстве финансов,
Гарри Декстер Уайт, помощник министра финансов,
Джордж Силверман, ранее работавший в совете по вопросам социального обеспечения железнодорожников, а потом, по некоторым сведениям, служащий в военном министерстве,
Лочлин Кэрри, бывший помощник по административным вопросам президента Рузвельта,
Виктор Перло, бывший член совета по военной промышленности и иностранной экономической ассоциации,
Доналд Уилер, бывший работник Управления стратегических служб,
Майор Дункан Ли, Управление стратегических служб,
Джулиус Джозеф, Управление стратегических служб,
Элен Тенни, Управление стратегических служб,
Чарльз Крамер, бывший помощник сенатора Килгора,
Капитан Уильям Людвиг Улльман, военно-воздушные силы Соединённых Штатов,
Подполковник Джон X. Рейнольдс, армия Соединённых Штатов».[372]
В демократическом обществе направление и дух общественного мнения меняется достаточно медленно. Потребовалось целых три года для того, чтобы оценить все значение советского шпионажа и чтобы правительство начало менять свой образ действий.
Поворотной точкой в этом процессе стали дело Хисса — Чамберса, которое проходило во второй половине 1948 года, его финал, драматичные слушания в конгрессе, липовые документы двух деятелей (один из них был президентом фонда Карнеги, другой — издатель «Таймс») и их противоречивые показания. В начале августа министерство юстиции готовилось обвинить Чамберса в том, что он давал ложные показания под присягой в деле Хисса. В декабре Хиссу было предъявлено обвинение Большим жюри Нью-Йорка. В результате за прошедшие месяцы значительная часть американской читающей публики перешла от безразличия к раздражению по отношению к советскому шпионажу.
Это раздражение нарастало с каждым месяцем. Комитеты конгресса, комиссии по проверке лояльности, ФБР начали выявлять настоящих и бывших советских агентов, большинство которых были американскими гражданами. По мере того как борьба со шпионажем расширялась и углублялась, лидеры администрации становились более реалистичными. Глава ЦРУ генерал Уолтер Беделл Смит сказал в сентябре 1953 г.: «Я вижу, что коммунисты оказались настолько ловкими и знающими, что им удалось проникнуть практически в каждое агентство безопасности нашего правительства».[373]
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
