разбойников, продемонстрировав невероятную доблесть?
Я махнул рукой:
– Это оказалось настолько примитивным занятием, что я решил от него отказаться.
Он с серьезным видом кивнул.
– В таком случае, – сказал Уттербак, – я рад вас приветствовать в моем отряде малодушных и грубых дезертиров. И да поможет вам Паломник, потому что мягкосердечный младший капрал Стрингвей этого делать не станет.
Глава 28
Две недели спустя я написал Кевину:
«Как ни странно, я не подумал обзавестись лошадью, когда решил записаться в кавалерию, поэтому милорд Уттербак приказал младшему капралу Стрингвею отвезти меня в Блэксайкс, где я получил возможность посмотреть на новых лошадей, закупленных графом Венлоком для отряда сына. Оказалось, что одной недостаточно, поэтому я стал обладателем двух гнедых строевых лошадей с прелестными именами Акула и Безумие. Их клички дают некоторое представление о темпераменте скакунов, но младший капрал Стрингвей одобряет их агрессивное и злобное поведение.
«Вы отправляетесь на войну, а не на прием на свежем воздухе», – заявил он мне.
Чтобы подчинить себе этих зверей, Стрингвей посоветовал мне носить с собой кожаную флягу, полную воды, и при первых признаках неповиновения лупить их между ушами. Он заверил меня, что после того, как лошадь придет в себя, а на это может уйти несколько минут, она станет намного более послушной, во всяком случае на некоторое время.
Мой прежний наставник в Селфорде никогда не упоминал про этот метод.
Мне пришлось приобрести третью лошадь, чтобы ездить на ней в перерывах между сражениями, – мирную кобылу по имени Нарцисс. Она гораздо послушнее, и, я полагаю, с ней мне не придется использовать метод кожаной фляги.
Лошади, как ты и сам догадываешься, требуют немалой заботы – нужно их поить, кормить и чистить, а у меня нет ни малейшего желания заниматься этим самому. Мне удалось обзавестись грумом, это местный мальчишка по имени Оскар, у него густые темные волосы, похожие на подлесок. Он родился в деревне и утверждает, что умеет обращаться с лошадьми, что еще предстоит проверить. Естественно, мне пришлось купить четвертую лошадь для Оскара, так что теперь у меня целое стадо.
Ну а что до сражений, то складывается впечатление, что мне придется сражаться вместе с остальными солдатами. Я думал, что секретарь будет отвечать за переписку лорда Уттербака, вести учет лошадей и людей, быть может, заниматься денежными вопросами и снабжением, однако оказалось, что я должен не только делать все эти вещи, но еще и воевать. Поскольку я записался в армию исключительно из-за того, что хотел избежать насилия со стороны наемников Стейна, теперь мне ничего не остается, как признать, что я разочарован в нашем мире.
Мы ежедневно занимаемся развертыванием – это некий род действий кавалерии, связанный с перемещением по дорогам и полям. Мы тренируем атаки, отступления, развороты и смену флангов. Формируем колонну, а потом перестраиваемся в шеренгу. Мы учимся менять шеренги и двигаться двойками и тройками.
Все это мы делаем под руководством капитана Снайпа, отличного солдата, практически в одиночку командующего отрядом, притом что Уттербак остается его номинальным главой.
Пока мы не пытаемся отрабатывать полноценную атаку, ведь одновременный галоп такого количества всадников по пересеченной местности опасен для людей и лошадей, даже если противник отсутствует. Я очень надеюсь, что до настоящего наступления дело не дойдет, потому что мое положение в такой момент будет очень уязвимым.
Конечно, командовать будет лорд Уттербак и во время атаки возглавит отряд, находясь примерно в десяти или двадцати шагах перед основной частью всадников, ведь если он останется в одной шеренге с ними, то ничего не сможет увидеть, кроме того, что находится перед ним, и его солдаты не смогут выполнять его команды.
Но милорд не будет одинок во время наступления отряда, он должен иметь рядом, на расстоянии не более чем в один корпус лошади, свою маленькую военную семью – энсина со знаменем отряда, трубача, который будет подавать сигналы, и Снайпа, чтобы исправить действия Уттербака, если он допустит фатальную ошибку.
И среди этой небольшой группы должен находиться и я, его несчастный секретарь.
Как оказалось, я совершенно необходим на тот случай, если лорд Уттербак пожелает во время боя срочно продиктовать донесение или записать какие-то мысли для потомков.
Что ж, раз уж мне предстоит сражаться, значит, следует потренироваться заранее. Отряд Уттербака вооружен короткими копьями, иными словами, мы не облачаемся в полные доспехи, как рыцари прежних времен, а надеваем лишь легкую броню: шлемы, кирасы, а иногда толстые желтые кожаные пластины для защиты бедер. Я не знаю, почему нас не называют «полуброненосными». Мы сражаемся не при помощи пик, а с палашами и пистолетами в руках. Быть может, нас следует называть «безкопейными».
Я могу лишь от души поблагодарить покойного сэра Бэзила из Хью, обеспечившего меня своим снаряжением. Доспехи пришлось переделать совсем немного, как ты и сказал, когда я примерил их в первый раз в Лонгфирте. Я также научился вести огонь из кавалерийских седельных пистолетов, насколько это оружие вообще способно стрелять, потому что они очень ненадежны и часто дают осечки.
Я опробовал на прочность свои доспехи, пытаясь пробить их из пистолетов, но пули оставили только вмятины. Так что прежние следы от пуль на них никак нельзя назвать фальшивыми.
Я ежедневно занимаюсь фехтованием с младшим капралом Стрингвеем.
Я тренировался до тех пор, пока не почувствовал, что рука готова отвалиться от тела, но мои таланты в фехтовании оказались весьма ограниченными. Мы со Стрингвеем пришли к выводу, что с палашом в руках я не тяну на гения, и он продолжает сулить мне участь нарубленного на мелкие кусочки мяса после встречи с любым врагом, способным отличить рикассо от гарды рапиры. Мне не позволили носить секиру, так что мне пришлось рубить и колоть палашом, вызывая у Стрингвея постоянные насмешки.
– Тебе повезло, – сказал мне капрал, – что победа в схватке между всадниками достигается в большей степени шпорами, чем мечом. Впрочем, у тебя нет таланта и к шпорам.
Кстати, Стрингвей – уроженец Селфорда и научился искусству войны на улицах столицы во время схваток между бандами мальчишек численностью до пятидесяти, а то и шестидесяти человек. Он сказал, что они редко получали серьезные ранения, потому что сражались только до «белых ран», то есть наносили друг другу удары лишь плоской частью клинка. Многие из них, как поведал мне капрал, так превосходно натренировались благодаря дракам, что потом отлично служили королю во время войн.
– Но рапира все испортила, – сказал он.
Эти длинные клинки оказались
