каждый реагировал на это по-своему.
Когда Мира опробовала жаркое и достала тарелки, все заметно облизались. Она, не обронив ни слова, раздала всем. Ночную тишину прерывал лишь поскребывание ложками.
Сначала съели всю картошку и мясо, затем принялись за морковку. В конце кому было мало, довольствовались бульоном, что пили прям из миски без ложек. Котелок опустошили довольно скоро, даже волки, что кружили вокруг, не закончили свою песнь.
Сырник отрывисто отрыгнул и заразительно сладко зевнул. Он медленно моргал тяжелыми веками, и наконец, не выдержав, поджал ушки и хвост, засопев на коленях у человека. Балдур погладил его густую шерстку, от чего зверек довольно заурчал и уснул.
Тяжело было сказать, что стало причиной молчания в ту ночь. Обычно во время каждой остановки, на протяжении многих лет, разговоры могли длиться до самого утра: непристойные рассказы и анекдоты от Ярика, попреканья от Дэйны, обсуждения тактик, игривые жалобы Миры, и даже неугомонный Сырник, что скакал по всему лагерю.
Однако в ту ночь, ни Серый и его метка, ни встреча с Царями и битва Балдура. В ту ночь им впервые за всё время просто нечего было сказать. Ни одна мысль держалась в голове не больше, чем щелчок пальцев. Они просто сидели и молчали, потому что так нужно было. Потому что такая была ночь.
Они поблагодарили Миру и отправились по своим палаткам. Первой и последней всегда дежурила Дэйна. Это был её способ проследить чтобы все отдохнули, и никто не проспал час рассвета.
Только Ярик сидел еще некоторое время. Пил и шепотом разговаривал с отцом. Никто не упрекнул его за это. Да и за что?
***
На дворе стояло солнечное и приятно обжигающее утро. Светловолосый мужчина, положив в карман мускулистому бугаю на входе добрую купюру, вошел внутрь. Запах, что ударил по его непривычным к подобной среде чувствам, заставил его достать из кармана костюма платок и приложить его к носу.
Отребья, пьянь и прочие благородные жители этой части полиса придавались сладким хмельным удовольствиям посреди самого простого бара. Мужчина сразу направился к барной стойке, где заприметил мирно храпящую цель своего визита. Подойдя поближе, он брезгливо протер высокий стул и сел рядом.
Пожилая женщина с заметными мешками под глазами практически нехотя поинтересовалась его выбором. Он заказал студеной, на его удивление, что все-таки имелась за прилавком. К напитку он так и не притронулся, лишь изобразив неловкий жест пролил его на бело-красный плащ спящего.
Рыжая голова едва заметно качнулась, и раздалось нечленораздельное мычание.
Мужчина нахмурился. Подобный жест явно не повел за собой ожидаемого результата. Женщина в пол глаза присматривала за необычным посетителем, но ничего так и не сказала. Тогда мужчина схватил лежавшую за стойкой тряпку и принялся отмывать водку с рукава. Сильно. Очень много тряски. После того как он полез к лицу, владелец огненных волос решил разобраться с наглецом.
— Шлюха твоя мать! — первое, что выдалось из его уст, а затем последовал слабый и очень медленный удар.
Мужчина смог увернуться, и громко произнес.
— Я прошу прощения, уважаемый, я не хотел оскорбить вас, позвольте мне оплатить чистку вашего плаща, а также в знак извинения угостить вас напитком.
— Сам почищу… — промычал тот. — А вот выпить заказывай.
— Что вы предпочитаете?
— Зина! Березовку!
— Тогда две Березовки.
Рыжеволосый поднял голову лишь тогда, когда оба стакана оказались на стойке. Мужчина вежливо протянул свой ему на встречу, однако тот звонко выдохнув прикончил содержимое в гордом одиночестве. Завсегдатай потер глаза и пошатываясь осмотрел внезапного собутыльника.
— Ишь, паскуда, как вырядился то! За версту видать неместный. Что тебе надо от меня?
— Просто поговорить, — спокойно произнес тот.
— Так кто говорит то на сухую, не предложив напитка?
— Простите, так я же только что…
— Псу под хвост твои слова, я тебя впервые вижу!
Мужчина поморщился, однако скрыл это за натянутой улыбкой.
— Позвольте мне извиниться за мою дерзость и угостить вас напитком? Березовка, так ведь?
Рыжеволосый покачал головой в изумлении и ответил.
— Ишь выискался какой, откуда знаешь, что я пью?
— Простая догадка, — с улыбкой ответил тот.
— К псам твои догадки, Зина!
Они снова выпили. Женщина заметила, как прихожий мужчина с отвращением глотает содержимое. Она знала, что в её заведении так пьют лишь те, кто здесь либо не по своей воле, либо в поисках. Её мысли подтвердились, когда мужчина перешел сразу к делу. Он понял, что рисковать хмельной памятью рыжеволосого последнее дело.
— Знаком ли вам некий сборщик, Красный стервятник?
— Балдурчик-то? Конечно, знаком! — воспрял духом огненный. — Вопрос обстоит в другом, тебе откуда известно его имя?
— Я…
— Ох, паскуда, Балдур мой брат, — внезапно заладил рыжеволосый, прикрывая глаза окровавленной рукой. — Мужик, который свет не видал. Паскудышь может, но клянусь отцом, самый лучший человек, которого я встречал. Разошлись мы правда хреново! — Он, сделав паузу, звонко икнул и тяжело выдохнул. — А всё то думали, что мол он выпердышь такой, бросил нас, но только я знаю правду. Зина!
— Хватит тебе.
— Вот когда скажу, что хватит, тогда хватит! А теперь лей как сказано, этот вот в пёстром всё оплатит. Так о чём я? Ах, да! Разошлись то наши дорожки много лет назад, так вот только не по вине Балдура то. Дэйна ведь, она ведь мать же! Мать, сука, представь себе! Ты знаешь Дэйну? Большая такая, ручища во, задница во, волосы златые.
— Я…
— А да откуда тебе знать то! — рыжеволосый похлопал по щеке мужчину, оставляя кровавый след вместе с чем-то противно скользким и липким.
Женщина увидела, как тот касается другого человека и резко подойдя огрела его звонкой пощёчиной.
— Я тебе что сказала? Больше никакого кутежа в моем баре, тебе ясно? Еще один раз и я тебя ни просто не пущу, так еще органы вызову. Пускай они с твоей пропитой рожей выясняют что делать.
— Он сам ко мне полез, а я просто тебя красавицей назвал, — оскорбился рыжеволосый.
— Потому что он мой муж.
— Хреновый выбор.
— Согласна, но я тебя предупредила.
Огненный подмигнул правым глазом и вернулся к своему собеседнику. На стойке стояла новая порция Березовки, однако мужчина сразу накрыл его тоненькой папкой. Рыжеволосый криво
