Палестине, они уже успели возбудить тревогу среди арабских националистов. Возмущаясь централизмом младотурок, арабские патриоты из палестинских эффенди, богатых землевладельцев, сговаривались со своими соплеменниками в Сирии, Египте и Аравии о воссоздании арабского халифата, некогда разрушенного османскими турками. Организация панарабистов имела свой центр в Каире. Оттуда шла и агитация против сионизма, который оспаривал приоритет арабов в Палестине. В самой Хайфе издавался юдофобский листок «Кармель», призывавший мусульманских и христианских арабов к борьбе против колонизации евреев. Это движение было предвестником той грозы, которая надвигалась на еврейский центр в Палестине после кризиса мировой войны.
§ 54 Рост американского центра
Со сказочной быстротой продолжал расти еврейский центр в Соединенных Штатах Северной Америки. Последние два десятилетия XIX века загнали туда свыше одного миллиона евреев из России, Галиции и Румынии, а первые тринадцать лет XX века около полутора миллиона. К началу мировой войны в Соединенных Штатах образовался больше чем трехмиллионный центр еврейства, самый большой после российского центра. Органически связанное с европейской родиной, американское еврейство чутко откликалось на все ее тревоги. Нигде кишиневский погром 1903 года не вызвал такого потрясения, как в Соединенных Штатах. Чувство жалости к несчастным братьям и ненависти к их мучителям бурно прорывалось в сотнях митингов протеста в Нью-Йорке, Филадельфии, Чикаго и многих других городах, в исступленных криках прессы, в призывах к организации помощи разгромленным и осиротевшим. На еврейское горе живо откликнулось и христианское обществе, и прежде всего правительство республики. Государственный секретарь Гей, еще недавно разославший свою бичующую ноту по поводу угнетения румынских евреев, отправил американскому послу в Петербурге МакКормику телеграфный запрос, чем могут друзья в Америке помочь пострадавшим кишиневским евреям. Ответ посла, явно подсказанный правительством Плеве, гласил, что «по официальным сведениям нет никакой нужды и страданий в Юго-Западной России и всякая помощь излишня»; но американцы, имевшие основание не доверять официальным русским сведениям, собрали огромные суммы пожертвований в пользу пострадавших. Комитет еврейского масонского ордена «Бней-Брит» составил петицию на имя царя Николая II о необходимости положить предел гонениям на евреев. Под этой петицией было собрано в 36 штатах больше 12 000 подписей, среди которых значилось много имен парламентариев, губернаторов, епископов и прочих влиятельных лиц. Президент республики Теодор Рузвельт согласился переслать петицию царю, но от русского правительства получилось сообщение, что такой документ оно принять не может. По распоряжению Рузвельта листы петиции со всеми подписями были переплетены и переданы на хранение в архив государственного департамента, на вечную память о том, как отозвалась американская республика на российские зверства и как приняли этот отзыв русский царь и его правительство.
Октябрьские погромы 1905 г. вызвали в Америке еще более громкие протесты. В траурной процессии по этому поводу (4 декабря) двигалась по улицам Нью-Йорка стотысячная масса; в некоторых христианских церквах по пути шествия раздавался траурный колокольный звон. Вашингтонский конгресс в обеих своих палатах принял единогласно следующую резолюцию: «Народ Соединенных Штатов, встревоженный ужасающими известиями об избиении евреев в России, выражает свое сердечное сочувствие всем, пострадавшим за свое происхождение и религию». Резолюция была утверждена президентом Рузвельтом только 26 июня 1906 г., после кровавого погрома в Белостоке, показавшего, что дикие расправы возможны и в конституционной России во время парламентской сессии. Напуганные тревожными слухами из России, ранее устроившиеся в Америке эмигранты посылали своим семьям на бывшей родине пароходные билеты («шифскарты») с приглашением немедленно выехать в Америку. Наступила эмиграционная горячка. Между портами Либавы, Гамбурга и Нью-Йорка тянулась цепь океанских пароходов, переполненных женщинами, детьми, стариками, отправлявшимися в Новый Свет. За четыре года погромов, революции и контрреволюции (1903-1907) из России выехало в Америку больше 400 000 эмигрантов. Невозможность устроить всех в переполненном Нью-Йорке и других восточных штатах заставила американских опекунов иммиграции учредить «Removal Office» для расселения эмигрантов по менее населенным юго-западным штатам республики (см. выше, § 48).
В это время в умах еврейских политиков в Америке созрела мысль о создании постоянной организации для защиты интересов еврейства в Восточной Европе. В ноябре 1906 года образовался в Нью-Йорке «Американско-еврейский комитет» (American Jewish Committee), открывший потом ряд отделений в других больших городах республики. В президиум и исполнительное бюро комитета вошли судья Меир Сульцбергер (президент организации), нью-йоркский банкир-филантроп Яков Шифф, председатель «Еврейского исторического общества» Сайрус (Cyrus) Адлер, популярный адвокат Луи Маршал, нью-йоркский раввин-сионист Л. Магнес и бывший посол в Турции Оскар Штраус. Задача новой организации была определена коротко: «Препятствовать нарушению гражданских и религиозных прав евреев и облегчать положение преследуемых». Не имея возможности прямо влиять на русскую политику, «Американоеврейский комитет» прибег к одному способу косвенного воздействия, который, хотя и не облегчил положения евреев, принес им большое моральное удовлетворение. Комитет поставил на очередь «паспортный вопрос», который привел к активному заступничеству
Соединенных Штатов за права своих еврейских граждан в России, а косвенно — и за евреев вообще в стране бесправия.
С давних пор между Вашингтоном и Петербургом шла дипломатическая переписка о правах американских подданных еврейской национальности, которые во время своего приезда в Россию подвергаются там установленным для евреев ограничениям в праве передвижения и торговли. Отношения между обоими государствами регулировались старым торговым договором 1832 года, который установил равенство сторон при переезде из одной страны в другую, без различия исповеданий. Америка соблюдала этот принцип, давая приют сотням тысяч русских подданных, Россия же грубо нарушала его по отношению к еврейским гражданам Америки. Последних пускали в исключительных случаях, с особого разрешения русского министерства иностранных дел только для кратковременного пребывания в «черте еврейской оседлости», так что свободный американский гражданин сразу лишался свободы передвижения и других элементарных прав. В вашингтонский конгресс часто вносились предложения, чтобы правительство республики решительно потребовало от России отмены этих оскорбительных ограничений; но послы Соединенных Штатов в Петербурге неизменно доносили в Вашингтон, что добиться уступок в еврейском вопросе нет надежды. Русское правительство особенно упорствовало в данном случае потому, что имело основание опасаться, что в случае признания «американского паспорта» бывшие эмигранты из России, натурализованные в Америке, будут возвращаться на прежнюю родину в качестве равноправных людей; вдобавок неудобно было довести до абсурда русскую политику тем, что иностранные евреи будут пользоваться правами, которых нет у туземных евреев.
Так тянулось дело до 1910 года, когда Американо-еврейский комитет поднял в Соединенных Штатах агитацию против поведения русского правительства. В январе 1911г. Союз американско-еврейских общин (Union of American Hebrew Congregations) принял и передал президенту республики резолюцию с требованием расторгнуть торговый договор с Россией, грубо нарушающей права американских граждан и тем умаляющей
