Утром Вовка проспал до третьих петухов. Когда открыл глаза, солнце стояло высоко. Схватив краюшку хлеба и на ходу кусая ее с жадным аппетитом, полный молодой свежести, преизбытка здоровья и той веры в счастливое завтра, что бывает лишь в юные годы, он побежал искать Китаева.
Тот вместе с дедом хлопотал возле сруба, делал дело наиболее тонкое и сложное — столярку: дверные коробки и оконные переплеты. Руководил дед. Китаев охотно выполнял его распоряжения, как более опытного и сведущего в этом деле.
Потом присели на бревно отдохнуть.
— Дядя Китаев, покажи еще фокус.
Когда мальчишка надоел матросу, тот взял большой строительный гвоздь и аккуратно свернул его кольцом вокруг своего пальца.
— Вот это сила! — в восторге воскликнул Вовка. — А меня научи так делать! Ну, Китаев, пожалуйста… Я тебе буду всякий раз из погреба молоко носить.
Дед, наблюдая эту картину, тихо посмеивался.
— Если бы у матроса был серебряный рубль, так он бы его в трубочку двумя пальцами свернул, — сказал он. — Сам видел!
Китаев разогнул гвоздь. Вовка тут же подхватил его и стал пытаться сделать с ним то же, что сделал прежде матрос, — скрутить в кольцо. Гвоздь был толстенный и не поддавался.
— Я на что был смолоду здоров, не хуже, поди, Китаева, но монеты и железные полосы гнуть так и не научился… — признался дед. — Тут какая-то особая сила в руках нужна.
Особая сила
Китаев согласно кивнул. Потом быстро поднялся, взял Вовку за руку и повел к дому. Внимательно оглядев заднюю стену, он на самом верхнем ряду увидал в бревне глубокую трещину.
— Держись, сколько выдержишь! — приказал Китаев и поднял Вовку вверх.
Тот запустил пальцы в щель и беспомощно повис.
— Чего дальше? — прохрипел он. — Пальцы болят, слышишь, Китаев?
— Пусть болят. Виси! — жестко сказал Китаев.
Поболтавшись еще несколько мгновений, Вовка неловко полетел на землю.
— Сам попробуй! — сердито сказал Вовка.
Китаев разглядел под высокой стрехой, недалеко от ласточкиных гнезд, еще более узкую щель, самым невероятным образом добрался до нее по стене, цепляясь за кругляши бревен и расщелины, и намертво уцепился. Он висел бесконечно долго — так, по крайней мере, казалось Вовке, спокойно и расслабленно, как полотенце на гвоздике. Даже прикрыл глаза и, казалось, впал в дремотное состояние.
— Смотри! — вдруг проговорил он.
То, что увидел Вовка, поразило его едва не насмерть: Китаев, державшийся на самых кончиках пальцев, стал подтягиваться, скользя домотканой рубахой (Дуняшка сшила!) по почерневшим от долгого стояния на солнце и воздухе, дожде и морозе бревнам.
Опустившись на землю, матрос подул на кончики пальцев.
— Зашлись слегка, давно так не делал! — признался он и улыбнулся вдруг во весь свой широкий рот.
— Дядя Китаев, подсоби! — Вовка прыгал у стены, тянул вверх руки.
Китаев поднял его под застреху, Вовка засунул пальцы в щель — «ту самую»!
Он повис, и лицо его было полно отваги и решимости. Оно говорило: «Буду таким, как матрос Китаев!»
Потом, опустившись с помощью друга на землю, он, как матрос, деловито дул на пальцы и приговаривал:
— Зашлись, собаки!
— Когда научишься в таком положении подтягиваться раз пятнадцать — двадцать, — заверил Китаев, — тогда разогнешь подкову. Когда подтянешься на кончиках пальцев раз тридцать, будешь гнуть монеты.
— Научусь! — самоуверенно сказал Вовка. — Каждый лень буду упражняться, через дня три начну подтягиваться.
— Чтобы гнуть монеты или рвать колоду карт, сила нужна особая, — произнес длинную речь Китаев. — Фаланги пальцев должны быть крепкими.
Он помолчал, словно для продолжения разговора ему нужно было собраться с силами.
— Для начала надо хорошо отжиматься от земли на кончиках пальцев. Раз по пятьдесят. Затем научиться долго висеть — опять на кончиках пальцев. Да и для того, чтобы в росте прибавить, — очень помогает! — висеть и подтягиваться. И подпрыгивать вверх — ну, это уж бессчетное количество раз — тоже быстрей вырастешь, дыхание станет мощным, как паровая машина на пароходе.
— А может, корешок надо есть какой-нибудь секретный? — таинственным шепотом спросил Вовка. — Ты ел такой? Может, в лесу растет?
— Я молока много пил, когда был таким, как ты. И морковь лопал — ох, для высоты роста дело важнейшее, — поделился своими секретами Китаев.
