— Она знает тебя, Гэз. Она у тебя в крови.
— Я хочу получить духовное имя.
— Оно у тебя есть и всегда было. Ты — Оседлавший Бурю.
Он вздохнул и улыбнулся:
— Мне нравится. Как будто прохладный ветерок коснулся души.
Их взгляды встретились.
— Мы еще встретимся?
— Да. В радости и горе, ригант.
Ведунья поежилась и посмотрела на небо. Время близилось к полудню, и Жэм Гримо еще был жив.
Печаль коснулась ее души, светлая и бесконечная.
Гримо шел на север и с приближением ночи устроил привал между скал. Дух ведуньи отыскал его там. Горец уютно расположился на траве, мурлыча под нос сочиненную здесь же песенку и потягивая из фляжки уисгли, когда она возникла у костра. Жэм посмотрел на видение мутным взглядом, потом потер глаза.
— Крепкая водичка, — пробормотал он, обнюхивая горлышко фляжки.
— Уисгли здесь ни при чем, — сказала Ведунья. — Я искала тебя.
— И нашла. Как насчет пары капель живительной влаги?
— Духи не пьют, Жэм Гринмо.
— Да, похоже, ты и впрямь немного ненастоящая. Хочешь околдовать меня, а? Она улыбнулась:
— Магия почти ушла с этой земли, и я редко трачу ее на колдовство.
— Тогда чему обязан таким приятным визитом?
— Женщина, которую ты любишь, в опасности, Жэм. — Горец вскочил. — Нет-нет, опасность еще далека. Сядь и выслушай меня внимательно.
Он опустился на землю, забыв об упавшей фляжке. Ведунья рассказала ему об аресте Мэв. Гримо ни разу не перебил ее, а когда она закончила, отошел к ручью, выпил воды и умыл лицо. Взгляд его снова стал ясным и острым.
— Я пойду туда и заберу ее из собора. Никакая стража меня не остановит.
— Да, это ты сможешь.
— Мне слышится сомнение в твоем голосе. Поверь, Ведунья, я сделаю это.
— Знаю. Но, понимаешь ли, Жэм, важно, чтобы суд дошел до конца, чтобы ей вынесли приговор.
— Они же сожгут ее.
— Да, ее приговорят к сожжению на костре. Несправедливость приговора ужаснет людей, как варлийцев, так и горцев. Их чувства и мысли, души и умы переменятся. И это послужит лучшему взаимопониманию между народами.
— Я не допущу, чтобы она умерла. Даже если варлийцы и горцы будут ненавидеть друг друга еще тысячу лет: Мэв — любовь моей жизни. Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Понимаю, Жэм. Но даже сейчас, когда мы разговариваем, школьный учитель Алтерит Шаддлер готовится защищать ее. Он не воин, однако же выступит против рыцарей Жертвы, рискуя своей жизнью ради Мэв Ринг. Пока два народа исполнены ненависти друг к другу, идти дальше нельзя. Ненависть лишает эту землю магии, а без магии не будет ничего. Земля постепенно умрет. Я не прошу, чтобы ты предоставил Мэв ее судьбе. Я лишь прошу, чтобы ты подождал до окончания суда.
— Это одно и то же, — возразил Гримо. — На площади будут десятки солдат, мушкетеры…
— И против них Жэм Гримо, величайший из ригантов. Ты знаешь меня, Жэм. Знаешь, что я посвятила свою жизнь кланам. Знаешь, что я не стану лгать тебе. Поверь, будущее ригантов в твоих руках.
Он смотрел в огонь:
— Я не знаю, что делать.
— Тогда доверься сердцу.
— Я могу спасти Мэв и помочь покончить с ненавистью?
— Да.
— Когда-то давным-давно мне не удалось спасти друга. Я прожил с этой мукой всю жизнь. Эта рана до сих пор терзает мою душу. Если я не спасу Мэв, мне не жить. Понимаешь? Лучше умереть.
— Ты спасешь ее, Жэм. Обещаю тебе это. Ты обнимешь ее. Мэв будет жить, но ты… нет.
Некоторое время Гримо молчал.
— Мне суждено умереть там?
— Да. Если выберешь этот путь.
— Но Мэв…
— Она уйдет на север, Жэм, и станет жить среди «черных» ригантов.
— Я готов умереть за Мэв. Без колебаний. Но скажи мне вот что: если я уведу ее из собора до окончания суда, пойдет ли она со мной к дереву?
— Да, Жэм, пойдет. Вы проживете вместе несколько лет. Счастливых лет, не стану отрицать. Но затем риганты будут уничтожены, кланы исчезнут. Ненависть и жестокость поглотит эту землю.
— Скажи, Ведунья, что же мне делать?
— Я не могу давать советы, Жэм. Ты решишь это сам, когда наступит время. Иди в Эльдакр. Держись в тени и присматривай за учителем Шаддлером. Он живет в доме на Грушевой улице. Рыцари попытаются убить его. Защити этого человека.
Дух Ведуньи растаял, и когда она открыла глаза, то снова увидела лес Древа Желаний. Костер едва теплился, как и пламя ее души. Она только что обрекла Жэма Гримо на смерть.
Оставалось только ждать. Солнце перевалило за полдень. Воздух вдруг посвежел, меж деревьями пронесся прохладный ветер. Она закрыла глаза и ощутила первую, еще слабую волну магии. Ощущение принесло ей радость, и она вскрикнула, позабыв на мгновение о том, что породило эту волну.
Вслед за первой накатила вторая. Здесь, в шестидесяти милях от собора, ее сила воспринималась не так, как там, но все равно магия пропитывала землю и деревья. Скалы и воду. Люди в городе почувствовали ее явственнее. Это была та магия, которая меняет сердца и открывает умы.
Вопреки первоначальному намерению Ведунья раскрыла внутренние глаза и полетела навстречу волне, туда, где рождалось волшебство. Она увидела Гримо. Он стоял на верхней ступеньке ведущей к собору лестницы и обнимал Мэв Ринг. Ведунья услышала мушкетный залп, увидела, как вздрогнул и напрягся Жэм, когда свинцовые пули ударили в спину.
Она всхлипнула и поспешила вернуться в собственное тело. Еще долго слезы катились из глаз и рыдания разрывали ей грудь, а когда они иссякли и улеглись, солнце уже клонилось к горизонту. Руки ее дрожали, а сил едва хватило на то, чтобы развести огонь.
Магия Жэма Гримо наполнила лес Древа Желаний, и Ведунья знала, что утром ее ждет та работа, которой она посвятила всю свою жизнь. Опасности были еще велики, но риганты уже вступили на тропу возрождения. Впереди их ждали битвы, триумф и трагедии.
Но теперь за всем этим появился проблеск надежды.
ЭПИЛОГ
Четверо варлийцев присутствовали на похоронах Жэма Гримо: Алтерит Шаддлер, Охотник, Тайбард Джакел и Шула Ахбайн. Что касается горцев, то их на маленьком участке за домом Мэв Ринг собралось более полутора тысяч. Мэв первая бросила ком земли на гроб.
На следующее утро она приготовила повозку, впрягла пони и погрузила самое необходимое из вещей, чтобы отправиться на север.
Охотник предложил проводить ее, но Мэв отказалась.
