Все это было порождением разыгравшегося воображения.
Но как же исчезнувшие пилюли? Это совсем другое.
Ты обсчиталась.
Но десять и шесть! Не хватало бы одной, даже двух, я бы это приняла, но четыре!
Я послала за Марией. Когда она пришла, я спросила:
– Вы вчера вечером принесли молоко в мой номер?
– Да, – ответила она. – Поставила стакан возле вашей кровати. Мистер Харрингтон сказал, что оно поможет вам заснуть.
– Вы принесли его сюда прямо из кухни?
– Ну да, – ответила она, удивляясь такому вопросу.
Я пристально посмотрела на нее, и ее глаза, как всегда смеющиеся, встретились с моими спокойно, не забегали и не скользнули в сторону.
Мария преступницей не была.
– Остатки молока вы убрали? – спросила я.
– Ну да… Сегодня утром. Что ж, вчерашнее молоко будет возле вас стоять, что ли?
– Там немного разлилось.
– Совсем чуть-чуть… Я вытерла.
– Понятно.
Что мне оставалось делать? Я же не могла спросить ее, не она ли подмешала мне в молоко пилюли. Она расскажет об этом всем, и они решат, что я сумасшедшая.
Я сказала:
– Все хорошо, Мария.
Мне и хотелось выбросить это из головы, но я не могла забыть пилюли в пузырьке. Я снова достала его. Так и есть, осталось шесть пилюль.
Пряча пузырек обратно, я подумала о карте. Она лежала здесь же, в ящике комода. А теперь она исчезла. Где карта острова? Кто-то ее забрал. И тот, кто это сделал, увидел бы и пилюли в пузырьке, потому что они лежали вместе.
Я снова поискала карту.
Когда Мария пришла застелить кровать и убраться в номере, я ждала ее.
– Мария, – сказала я. – Вы не видели мою карту?
– Карту?
– Да… карту. Не очень большую. Примерно такую. – Я показала размер карты руками. – Я потеряла ее.
– На террасе я видела, как вы показывали кому-то такую карту. Но это было давно.
Я подумала: «Они следят за нами постоянно».
– Нет, я ее не тогда потеряла. Она должна быть где-то здесь, в номере, но я не могу ее найти.
– Я поищу, – пообещала она.
– Я уже везде смотрела.
– Я найду. Миссис Грэнвилл как-то потеряла платок и долго не могла его найти. Весь номер обыскала. А я нашла. Под кроватью. – Она рассмеялась, как будто это была удачная шутка. – Я найду карту, – повторила она.
Нет, Марию подозревать я не могла.
Оставив ее в номере, я пошла вниз. Там посидела немного, размышляя о том, стоит ли съездить к Мильтону и рассказать ему о своих страхах.
Увидев меня, он сразу решит, что я уже поговорила с Реймондом и рассказала ему, что собираюсь выходить за него, Мильтона. А когда я ему скажу, что случилось, он захочет, чтобы я переехала из гостиницы к нему домой. Я улыбнулась. Что ж, там я буду чувствовать себя в безопасности.
Мимо прошел Джон Эвертон.
– Доброе утро, – поздоровался он. – Как поживаете?
– Хорошо, спасибо. А вы?
– Прекрасно.
Он не остановился.
Я продолжила размышления. Что, если пилюли просто выпали из пузырька? Я высыпала их, чтобы пересчитать, вот и могла уронить несколько штук. Конечно, такое маловероятно, но всякое бывает. Эти четыре пилюли могли лежать в ящике комода. Как глупо я буду выглядеть, если заявлю, что кто-то подсыпал их мне в молоко, а потом они найдутся. А карта? Наверное, я сама ее куда-нибудь засунула.
Безо всякого преувеличения можно сказать, что после случившегося в доме Грэнвиллов я пребывала в состоянии нервного возбуждения. Если раньше я могла быть невнимательной, рассеянной, то теперь, став свидетелем насилия, возможно ли, что мое воображение затмило сознание?
От берега к гостинице поднималась Магда. Заметив меня, она помахала.
Первой моей мыслью было: «Она пришла проверить, умерла ли я».
Однако, увидев меня сидящей на террасе, удивления она не выказала. Впрочем, если она достаточно умна, чтобы организовать мою смерть, она наверняка может управлять своими чувствами.
– Доброе утро. Рада встрече, – сказала она.
– Вы очень рано.
– Я со своим поваром пришла покупать продукты, но отправила его на рынок, а сама решила навестить вас.
– Как это мило.
– Вы здоровы? – Она внимательно всмотрелась в меня, и мои подозрения тут же начали набирать силу.
– Да, спасибо. Я себя прекрасно чувствую.
– Сегодня я устраиваю небольшой прием с обедом и хочу пригласить вас. Конечно, я приглашаю и Мильтона. Если ваша подруга достаточно окрепла, пусть тоже приходит. Я слышала, в гостинице поселился еще один ваш друг. Быть может, он тоже захочет прийти.
– Его сейчас нет. Миссис Грэнвилл тоже. Когда они вернутся, я передам им ваше приглашение.
– Это будет своего рода празднование.
– В самом деле?
– Да, празднование моей помолвки с Джорджем.
– О, – у меня отлегло от сердца. Если она собиралась выйти за Джорджа, зачем ей избавляться от меня?
– По-моему, это весьма разумно. Не знаю, почему мы не сделали этого раньше.
– Он очень приятный мужчина, – сказала я.
– Мне тоже так кажется.
– Уверена, вы будете счастливы.
– Так вы придете?
– С удовольствием.
– И приглашайте своих друзей. После рынка мне нужно съездить на плантацию пригласить Мильтона, так что я, пожалуй, пойду. У меня еще много дел. Рада была повидаться. Au revoir.
Я вернулась в свой номер. Марии там уже не было.
Так, значит, Магда собиралась замуж за Джорджа. Я поняла, как глупо было с моей стороны подозревать ее. Да и потом, как бы она смогла положить пилюли в мое молоко? Было всего два человека, кто мог это сделать: Мария и Фелисити.
Я задумалась о Фелисити. Ее я всегда считала слабым и даже безвольным существом. Но была ли она такой? Что на самом деле произошло на балконе в ту ночь? Уильям Грэнвилл, выйдя из моей спальни, отправился пить. Потом пошел к ней. Она говорила, что у нее закончилось терпение, она взяла пистолет и пригрозила застрелиться. Или же стала угрожать ему?
Стрелять она так и не научилась. Но, возможно… Воображение мое разыгралось не на шутку. Я уже представляла себе, как все могло произойти. Ее страх, ее отвращение… Он надвигается на нее… пьяный. Вот она выбежала на балкон. Выстрелила ли она в него? Сделала ли это намеренно? Если да, то я не могла ее за это винить. Но стреляла она или нет?
