будет сопровождать тебя во всех твоих делах. Но день этот еще далек».
Мириам пыталась что-то сказать, но Салли не дала ей вставить слово, и продолжала говорить:
«Ты дала дом мужу, была верной женой, Мириам, но понять такого человека, как Эшколь, ты не сумела. Ты не должна из-за этого переживать, ибо это же самое, что я тебе скажу, что ты не умеешь играть на фортепиано. А Эшколь умел».
Салли знала, что в душе Эшколь был несчастен. Он рассказывал ей, как тоскует по первой своей жене, которую очень любил, и так и не может преодолеть эту тоску. Вымотанная напряжением, Салли ушла в свою комнату, оставив Наоми сидящей в кресле.
«Есть в ней настоящие магические силы, – сказала Мириам, еще более усилив любопытство Наоми, – ее способности проверяли в институтах США. С ней встречаются генералы Армии обороны Израиля, министры правительства. В дни экономического кризиса она была тайным советником Леви Эшколя. В те дни его беспокоило, что многие покидают страну в страхе перед приближающейся войной, который испытывало и руководство и общественность. В дни «ожидания» накануне Шестидневной войны, когда атмосфера в стране была тяжелой, даже начальник Генерального штаба армии Ицхак Рабин, по совету Эшкола, встретился с Салли. «Не бойся, из войны вы выйдете большими победителями. Бог на вашей стороне».
И так как ее пророчество осуществилось, Рабин продолжал с ней советоваться перед каждым серьезным шагом и даже мелкими проблемами.
Ночью, время течет утомительно медленно. Наоми не может уснуть. Пытается читать, но буквы в книге расплываются перед глазами. Как успокоиться?
Неожиданно, в ее жизни возникла Салли. Удивительная женщина, обладающая мистическими способностями. Она говорит об ее Израиле, так, словно была с ним давно и хорошо знакома.
Она долго сидела у Наоми и, уже уходя, на пороге, внезапно пригласила Наоми к себе домой в Рамат-Ган. Узнав об этом, Мириам Эшколь удивилась. Она знала, что Салли фанатично охраняет свою частную жизнь.
«Если ты навестишь ее, то принеси ей тайком продукты – пакет маргарина, сыр, хлеб, этим она и питается. Она выгоняет из дома людей, которые платят ей деньги», – сказала Мирьям.
В Рамат-Гане, в маленькой квартире, со всех стен смотрят петухи всех цветов радуги. Все они вышли из-под кисти хозяйки.
«О чем тебя просила Мириам Эшколь?» – ошеломила она Наоми прямым вопросом. Наоми рассказала о заманчивом предложении вдовы премьера.
Но Салли, неожиданно, сказала: «Ты большая писательница, это не для тебя, не будь теневой писательницей у Мириам! Ни в коем случае не обещай ей написать биографию Леви Эшкола. Не соглашайся на ее помощь в покупке квартиры в Иерусалиме на особых условиях».
Наоми последовала совету. Но Мириам обиделась и их дружба с Наоми была испорчена. Леви Эшколь любил Наоми, делился с ней многими секретами, и только она, по мнению Мириам, может написать его биографию. Наоми же предательски отказывается, ибо, по ее словам, не сможет писать биографию человека, которого любила. Мириам слышать этого не желает.
Несмотря на нелегкое психическое состояние Наоми, все же, пытается управлять своими поступками. Независимая, окутанная мистикой, Салли помогает ей держаться за обломанную ветвь жизни. Она думает, что еще немного, и она сможет вывести Наоми из депрессии.
А Наоми доверяет новой подруге, с которой душевно сблизилась. Подаваясь, почти бессознательно, ее власти, она проделывает долгий путь из Бейт Альфы в Рамат-Ган, чтобы ощутить ее поддержку, ее понимание любви к Израилю, к ее дочери.
Наоми, всегда рационально смотрящая на мир, поддается мистике и меняет свое критическое отношение к ней. Не отрывая от Наоми пронзительного взгляда, Салли говорит:
«Дух его реет вокруг тебя. Всевышний опустил его на землю, поставил на ноги, и он ходит рядом с тобой. Он – самый реальный образ в твоей жизни».
Наоми ощущает поддержку Салли, даже понимая, что это только слова. Наоми спрашивает ее: «Уеду ли я из страны? Выйду ли я замуж?»
Израиля нет. И ее желания, страсти, любовь дремлют в мечтах и сновидениях.
А Салли упрямо твердит: «Дух его тебя никогда не оставит. Это нехорошо. Очень нехорошо».
И ошарашивает ее: «Через год ты выйдешь замуж».
«Нет, ни за что я не выйду замуж», – противится Наоми.
«Нет, я сказала: ты через год. Нет у тебя выбора»
Наоми молчит. Салли говорит, что она не предсказательница, а просто определяет положения и основательно их анализирует. Она подчеркивает, что характер – это тот самый рычаг, который помогает человеку понять все, что происходит с ним в жизни.
Наоми тянет за собой в Рамат-Ган издателя Нахмана Ариэли, чья семейная жизнь не удалась. Для его родни деньги – на первом месте, и она не позволяет ему разводиться с богатой женой. По указанию Наоми, Нахман покупает для Салли мясо и молоко.
Салли разглядывает Нахмана, его костюм, светлые волосы, худую атлетическую фигуру. «Разведись с женой», – коротко сказала она, и легким кивком головы позвала Наоми в кухню.
«В твоем душевном состоянии нельзя связывайся с несчастными. В любом смысле, Нахман тебе не подходит. Не имей с ним дела. Как ты ухитряешься попадать на людей, которые принесут тебе страдание».
Салли не ошиблась. Нахман расстался с женой. Затем женился второй раз на тель-авивской красавице, у них родились близнецы. А через несколько лет у Нахмана обнаружился рак мозга. Он разорился и умер в 1980 году….
К тому времени не стало и Салли…
Выходит в свет книга Меира Хар Циона «Главы из дневника». И вновь Наоми оказывается в центре событий.
Писатель Натан Шахам громко протестует: «Что-то у нас не в порядке, если дают голос фашисту и убийце арабов!»
Меир закрылся на своей ферме, хоронится от всего света.
Наоми приезжают к нему. “Ты политические крики воспринимаешь как литературную критику. Это просто смешно! «Гнев и злость возвращают Меиру речь.
«Меир, глупо критиковать дневник молодого солдата, – хриплый ее голос смягчается, – книга твоя информативна, этим и вызывает большой интерес. Книга эта – выражение поколения, пришедшего после штурмовых отрядов – ПАЛЬМАХа».
Меир не успокаивается. Резко изменилась политическая карта государства Израиль после освобождения старого Иерусалима, Иудеи и Самарии, и Газы в Шестидневную войну, дни. Набрали силу как левые, так и правые движения.
Меир рассчитывается с Движением кибуцев. В 1954 Натан Шахам, то время ответственный секретарь кибуца Бейт Альфа, требовал не призывать членов кибуца в подразделение десантников, которым командовал Арик Шарон, ибо оно не подчиняется Движению.
«Меир, успокойся! Судить о книге будут читатели, а не политики Книгу раскупают. В считанные дни она становится
