спустились вниз.
Довольно приличный на вид китаец, каких приходилось видеть в эти дни, несколько волнуясь, сказал, что знает, где скрывается Е, и может показать.
— Кто с вами? — спросил Смит, кивая на его спутника.
— Мой помощник.
— Кто вы сам, чем занимаетесь?
— Я профессор…
— A-а! Это ваша кличка? Так вы были хозяином игорного притона?
— Нет, что вы! — испугался китаец. — Никогда! Я не умею играть в азартные игры. Никогда не играл… Так меня называют ученики: «Ван — профессор». Или: «Ван — учитель».
— Почему вы решили прийти? Где ваша школа?
Посетитель сказал, что прочитал прокламацию адмирала с обращением к населению Кантона, и понял, что это относится к нему самому. Адмирал предупреждал, что англичане придут как друзья, чтобы избавить население от произвола и поддержать тех, кто их ждет и кто еще не погиб от руки злодея. Был тронут. Поверил адмиралу.
— Я всегда был недоволен произволом. Кроме того, — с виноватой улыбкой добавил распропагандированный адмиралом читатель его прокламаций, — я решил избавиться от бедности.
Хитрая бестия. Пришел и уверяет, что перевоспитался, намерен жить по-новому и просит хорошо заплатить за услуги.
— Объясните, где находится Е Минь Жень.
— Это трудно рассказать. Я покажу сам.
— В соседнюю комнату, — велел Смит. Он приказал охране встать у дверей.
— А я займусь консортом профессора, ваше превосходительство. Разрешите?
— Да, — ответил Эллиот. — Я внимательно слушаю.
— Разрешите, капитан, я допрошу учителя, — обратился Вунг, — я знаю такие способы допроса, которых китайцы очень боятся.
— Мистер Маркес, идите с ними и не давайте китайцу усердствовать, — сказал Смит. Учителя увели.
Его помощник испуганно оглядел лица окружавших и кинулся в ноги Смиту. Стал уверять, показывая рукой на дверь, что это не агент Е, но этот человек знает, где Е… Действительно знает.
— Он знает?
— Да.
— А вы?
— И я… У нас есть карта, по которой мы поведем…
— Дайте мне карту.
— Я боюсь, увидят…
Помощник учителя оглянулся по сторонам, расстегнул кофту дрожащими руками и достал из-за пазухи узелок, развязал его, достал желтую тряпку, на которой были нанесены планы улиц и кварталов.
Вошел довольный, улыбающийся Вунг со своим подследственным, а за ними Маркес.
— Он не стал запираться, — сказал переводчик в форме лейтенанта.
— У нас с ним оказались общие знакомые, капитан. Его прислали ваши люди, капитан, — сказал Вунг.
— Очевидно, эти «люди» сами по какой-то причине предпочитали держаться в тени.
Расследование еще продолжалось. Смит и переводчики во всем разобрались.
— Губернатор Е находится в ямыне, в северной части, в самой гуще города, там, где кварталы мелких торговцев и ремесленников. Вот этот ямынь на карте, — говорил Смит. — Он скрылся туда и велел одному из своих чиновников выдавать себя за Е. Эти люди присланы моими агентами.
— Но это похоже на ловушку, — заметил Моррисон.
— На поимку идет коммодор. Пусть он и решает, — ответил «отец и наставник».
— Пойдете под штыками и будете вмиг проколоты, — еще раз предупредил Эллиот проводников. — По следу господа! Не теряя времени.
Прокуковала русская кукушка часов-ходиков. Из ворот ямыня пошел Чарлз Эллиот с отрядом матросов. С ним незаменимый коксвайн, его любимец и силач Том. На континенте он назывался бы унтер-офицером с адмиральского вельбота.
— Вперед!
Через некоторое время, сохраняя интервал в расстоянии и времени, следом за отрядом Эллиота, отправился полубатальон пенджабцев, которые незаменимы при резне в тесных переулках.
А с холма, на котором стоял ямынь, из губернаторского сада, навели на северную часть города дальнобойные пушки, доставленные для защиты кантонской резиденции графа, в которой он не ночевал, но куда ежедневно приезжал для занятий.
Еще через интервал пошли солдаты Хеллуорда, за ними — артиллеристы, а также кули «отца и наставника», волочившие пушку, заряженную картечью. Сам капитан Холл, идя сзади, наблюдал за своими плечистыми приемышами с разбойничьими рожами. Все это шествие поглощалось гигантским Кантоном, опускалось в его недра, как в бездонную бочку. Могли всех перерезать. Шли туда, где еще никто не бывал, куда не ходили патрули и не решались проникнуть, с целью своих исследований, бесстрашные «синие жакеты». По дороге жители предлагали купить у них меха, соболей, лис и выдр, видимо награбленных в сокровищнице. Отставший от строя пенджабец вырвал соболя у оборванца, отпихнул его ногой, а мех спрятал.
Китайцев-проводников матросы вели под штыками, чтобы знали, что в любой миг будут заколоты за предательство. За проводниками шел Эллиот. Вунг подтверждал время от времени, что идут верно. Он знал о существовании ямыня в этой части города. Улицы становились все уже и выписывали кривые, тут черт знает что может случиться. Не похоже на правильную китайскую планировку города. Скорее это Москва или Лондон.
Где мы? Это никакому плану не соответствует.
— Вперед! — Эллиот взял в обе руки по кольту.
Шли долго, и зашли далеко. Каждый твердил себе, что даром не дастся. Никто уже не верил проводникам, не верили даже молодому Вунгу, и капитан Темпль грозил его пристрелить.
— Ур-ра! Вот и ямынь. — Матросы и маринеры кинулись внутрь. По комнатам забегали чиновники в халатах. Матросы хватали ящики с документами, а вместо них запихивали в шкафы чиновников, грозя при этом, что пристрелят, если посмеют высунуться.
Чиновников с шариками высоких рангов на шапочках хватали и допрашивали.
— Где Е?
— Я…
— Ты Е?
— Я Е…
От хорошего матросского кулака чиновник тут же ложился замертво.
— Вот поймали!
— И это не Е.
— Ваше превосходительство! — закричал коксвайн Том. — Скорей сюда! Е во дворе.
Чарльз Эллиот через террасу выпрыгнул наружу. Все ринулись сквозь окна и двери. В углу к каменной стене прислонена лестница, и по ней взбирается китаец огромной толщины, и ему помогают человек пять чиновников.
— Е! Е! — в диком восторге заорали матросы, подымая лестницу и хватая толстяка. Е стащили и повернули лицом к коммодору.
— A-а! Вот ты! — схватил его за оба плеча Эллиот и тряхнул как тумбу, которой вбивают сваи.
— Это наконец сам Е!
Толстяк ослаб, маленькие глаза его бегали, а огромное лицо набухло буграми, нос вспух, он отекал на глазах. Коксвайн обхватил Е вокруг пояса и во весь вес поднял его на руки. Толпа моряков пришла в неистовство от восторга, люди теряли разум, они плясали, орали, прыгали как дикари сплошной массой вокруг Е, и каждый заглядывал ему в лицо, а Е в ужасе щерился, как пойманная крыса гигантского размера, и бух, как надувной мяч, и обливался жиром.
Раздался мощный хохот отряда военных кули, вошедших во двор и увидевших схваченного Е. Жители окрестных кварталов также набивались во двор. Они смеялись, показывая на Е руками.
Эллиот почувствовал сильный удар
