— Это… — Наследник никак не мог успокоиться. — Это вещь принадлежала Рийя Нон. Я думаю, именно из-за нее на него охотятся.
— Смотри… — завороженно выговорил Заб, указывая на валун.
Снега на нем больше не было, оплавленный след вокруг, да и сам булыжник наполовину был раскрошен в мелкий щебень.
— Что за… — Забиан потрогал края валуна. — А ну-ка достань его и положи в варежку. И открывай по чуть.
Шан так и сделал. Луч шмыгнул ослепительным плотным потоком, растопил снег и стер в пыль камень. Шан прикрыл варежку, и они продвинулись в образовавшийся проем.
Глаза его возбужденно горели. Подумав о том, почему этот свет не сжигает одежду, а только снег и камень, он приоткрыл ладонь еще и шагнул вперед. Должно быть, он устраняет только те преграды, которые не могут устранить люди. Зачем ему вредить Шану, если он выполняет то, что нужно пийру?
— По чуть, — добавил Забиан, оглядываясь. — Давай, продолжай, а я попробую засыпать проход. Не отвлекайся.
Шана захватило это действо. Вспышки озаряли образовавшийся тоннель с полукруглыми сводами. Сверху капала вода, одежда быстро промокла, а он все шел и шел вперед, через толщу скальной породы, прожигая путь чудесным лучом. Наследник увлекся, почти не давая пийру отдыхать.
— Быстрее! — К нему по тоннелю бежал Заб, на ходу обнажая Саранчу. — Они идут!
— Кто?
— Кто-кто… Все!
ГАРО и РИ
С тех пор как Ри «поговорил» с Ребром Кайло, он ходил сам не свой, будто узнал страшную тайну. Как Гаро не пыталась выудить хоть слово, он отнекивался и еще больше превращался в «нелюдимую кочерыжку». Именно так она его назвала, когда тот в очередной раз промычал что-то под нос и ушел за хворостом.
Меч они спрятали под грудой лозы. Сашка такому соседству высказал открытое недовольство в виде громкого, протяжного «Кря!». И потом еще часто шкворчал по ночам.
Возможность вызвать Ри на откровенный разговор представилась в одну из ясных ночей, в которые они любили, расстелив накидку Ангимара прямо на снегу возле пыхтящего теплом источника, лежать, уставившись в небо и мечтая о будущем.
— Здесь звезды необычайно яркие, — шептала Гаро, устроившись на плече Ри, обвив его руками и ногами. — Кажется, что они ближе. И что их больше.
Чуть дальше долина обрывалась отвесной головокружительной кручей, а у подножья изгибалась серпом речушка. И темень простора, куда ни глянь. А за спиной — пики Дургам.
Они не знали их названий и потому придумали сами. Вот этот с крючковатым носом и шишкой на лбу — Хулиган. С плоской вершиной, опоясанной белоснежной каймой — Невеста-толстуха.
Иногда Гаро и Ри слышали долгое, заунывное гудение, исходящее из недр гор, оно вибрировало, тревожа душу. Так тоскливо вздыхала Невеста оттого, что Хулиган бросил ее.
А вон то нагромождение остроконечных пик, похожих на ощетинившегося ежа, Ри предлагал назвать Язвой Думрока, а Гаро возражала: «Какая же это язва? Просто гора не хочет, чтобы на нее забирались, оттого и вредничает. Назовем Хребет неприступных дев».
«Мне нравится», — улыбнулся Ри.
— Мы еще не назвали вон тот пик. — Гаро указала на вершину, расположенную далеко за Хребтом неприступных дев. — Он такой одинокий и вроде бы обиженный. Пусть будет Моля.
— Почему?
— У меня был друг на побережье, и, наверно, он обижается за то, что я так внезапно исчезла. Хотя я не помню, как мы расстались, тот день был первым, который забрал Убийца. Я не помню и то, как мы с тобой познакомились. Расскажи!
Ри сконфуженно потупился:
— Да особо нечего рассказывать. И не хочется. Я же обманул тебя в тот день…
— Ну расскажи! — Гаро требовательно пихнула Ри в бок.
— Вот заладила… — Он склонил голову в сторону. — Местные подсказали, где тебя искать, ну я и пошел. Подождал на берегу, пока ты не наныряешься. А когда ты вышла и села на камень… Был закат… Я не сразу опомнился…
— Ты мной любовался что ли? — Гаро счастливо прыснула со смеху, потрепав Ри за щеку, а тот смущенно поджал губы. — Я же тебя учила, что девушке можно и приврать. Рассказал бы, что спас от морского трехглавого змея, и как потом мы катались на тябе…
— И ты мне поверила бы?! — на полном серьезе удивился Ри.
Какой же он смешной становился всякий раз, когда Гаро пыталась затронуть тему отношений между мужчиной и женщиной.
— Нет, конечно.
— Ну и зачем это?
— Не сердись. — Рука Гаро блуждала под одеждой по животу Ри. Пальчики пробежали вокруг пупка — он напрягся, потому что не любил, когда она так делала, — а потом ладонь нырнула в штаны. Ри натянулся пружиной, потому что ему нравилось, когда Гаро позволяла себе заигрывания.
Она обжигала ухо жаркими словами и упивалась той властью, что имела над ним с его скромным цнойским воспитанием:
— Я вот на тебя уже не сержусь. За то, что запер меня тогда в клетке. Ведь иначе мы бы и не встретились. Так много «если»… Если бы твой пийр не забрали эклиотики и не послали тебя ищейкой… Если бы я не побрила голову и мою родинку не увидели бы… Тебя не заводят судьбоносные мелочи, толкнувшие нас друг к другу? Меня заводят. Я бы не отказалась, чтобы ты опять меня украл, обыскал и запер в клетке. Ты теперь вон какой мужичок: чистенький и приодет как подобает… Ай!
Гаро что-то обожгло бедро — внезапно и очень сильно. Она вскочила, поскорее достала из кармана пийр — а именно он вдруг нагрелся — и отбросила прозрачный камень на землю.
Потирая ногу, она беспомощно уставилась на Ри. Тот был мертвецки бледен и испуган поболее самой Гаро.
— Они здесь, — еле слышно произнес он.
— Кто?! — она не хотела пугаться, но сердце ее вдруг бешено, с надрывом закудахтало.
Ри ожил и, стремительно приблизившись к Гаро, взял ту за руки, спросил:
— Скажи мне, только не ври: у тебя есть задержка?
— Что?! — Ныряльщица отступила на шаг, она решительно не понимала, при чем тут это.
— Задержка… — повторил Ри, жадно пожирая глазами напуганную Гаро. — Ты беременна?
Мастерица отвернулась и мысленно позвала пийр. Не так она собиралась сообщить эту новость, не так.
Здравствуй. «Что происходит?» Не понимаю, о чем ты. «Почему пийр нагрелся?» Не знаю. Возьми в руки — проверю. «А так не можешь? Он горячий!» Глупая. «Сам такой! Почему вообще пийры могут нагреваться?» Это осколок. Возможно совсем рядом другой, и они хотят соединиться. «Вот как? А ты уже обзавелся новым телом?» А что? «Интересно появилась ли у тебя новая вальзива?» Тебе же не понравился мой обмен. «Теперь уже все равно. А можно как-то выкинуть твою вальзиву?» Расторгнуть договор нельзя, если ты об этом. Сила потухнет сама. «Но к тому времени я уже буду безумна и без клочка памяти. А до того умру при родах». Ты слишком строга к себе. Путь выбирать тебе и только тебе. «Но какой у меня выбор?!» Выбор есть всегда. И отвечая на твой вопрос: новой вальзивы нет — отдыхаю. И напомню: если призовешь несколько, тебе придется назначить одного, кто будет общаться с тобой. Хотя это вовсе не обязательно. «А если у меня будет несколько Убийц, как я назначу, например, тебя?» По обмену. Или по порядку. Придумаешь что-нибудь. «Значит имя свое так и не скажешь?» Уже устал от болтовни с тобой. «Отдыхай».
