С этими словами полицейский агент скрылся на улице Мю.
Когда он еще не покинул стен харчевни, матушка Кадебоск попыталась было что-то сказать уже упомянутому нами здоровяку, но тот послал ее на все четыре стороны.
– Послушай, Матюрен, – обратилась она к нему несколько минут спустя.
– Не буду я тебя слушать, матушка! Ты меня бесишь!
После этого окрика она умолкла и застыла в ожидании.
Но когда Латур ушел, она бросилась к двери, проявляя неожиданную для ее комплекции прыть, и выглянула наружу.
– Так я и знала, – сказала она.
– Что ты знала? – спросил Матюрен.
– Какие же вы идиоты.
– Кто? Мы? С чего ты взяла?
– Прощелыги! Канальи!
– Спокойно, матушка Кадебоск, спокойно!
– Надо же быть такими кретинами. Вы ведь приняли этого парня за скотобойца, да?
– Ну да, он и есть скотобоец, черт возьми!
– Он такой же скотобоец, как и я!
– Ох-ох-ох. Скажешь тоже.
– Что за вздор ты несешь, матушка? – сказал самый молодой мясник.
– Вздор, говоришь! Ну что ж. Ступайте, посмотрите, где ваш краснопузый. На улице Мю его и след простыл.
– Но кто же он, если не скотобоец?
– Полицейский агент.
– Ну ты сказанула!
– Вы обратили внимание, что он пил только пунш? А от моего пунша за пять минут человека так не развезет. Это меня насторожило. А вы ничего даже не заметили. И оказались настолько тупыми, что наболтали ему про Жана-Мари, Бегль и заброшенный дом у реки.
– Матушка Кадебоск, ты говоришь полную чушь.
– Как же вы меня достали, сборище простофиль!
– И что теперь будем делать?
– Как это что? Жан-Мари действительно в этом доме у реки?
– Да, – решительно ответил один из мясников.
– Тогда нужно со всех ног мчаться к нему и предупредить, что вскоре за ним явится полиция.
– Уже бегу, – сказал молодой человек, отзывавшийся на имя Малыш.
– Давай, сынок, но знай, что ты должен бежать быстрее ветра, чтобы прибыть раньше этого краснопузого, который, по всей видимости, воспользуется экипажем.
– Запрягу двуколку.
– Правильно, так будет вернее всего.
– И захвати с собой пару собак, лучше всего Мальбрука и Султана. Они тебе всю бордоскую полицию с потрохами сожрут.
Малыш покинул харчевню, свистнул, и перед ним выстроились в ряд с полдюжины псов. Он разогнал пинками тех, которые были ему не нужны, в мгновение ока запряг небольшую двуколку, больше напоминающую тележку зеленщика, и ловко запрыгнул на козлы.
– Н-но, пошел, Токетуко! – закричал он.
И конь, которого хозяин окрестил этим именем, насколько замысловатым, настолько и некрасивым, понесся вперед, как старый, но еще добрый скакун, коим он, собственно, и был.
Но что в это время делал Латур?
Выйдя из харчевни, он быстрым шагом пошел вдоль стены, все еще деланно пошатываясь, но когда посчитал, что его больше никто не видит, бросился в мэрию и потребовал дежурного комиссара.
– Что вам угодно? – спросил тот, увидев, что к нему ввалился скотобоец.
– Я Латур, – без обиняков ответил шпик.
– Агент Латур?
– Совершенно верно, господин Дюбеда.
– Ну что ж, мальчик мой, ты замаскировался так, что тебя не узнать. Что-то случилось?
– Я напал на след солдата.
– Жана-Мари?
– Да.
– Вот это новость! Давай рассказывай.
– Нет, это займет слишком много времени, терять которое нам никак нельзя, иначе мы его опять упустим.
– Что ты тогда хочешь?
– Сколько человек вы можете мне дать, чтобы организовать экспедицию, которая может оказаться опасной?
– Трех, – ответил комиссар, немного подумав. – Нет, даже двух.
– Негусто.
– Ты же знаешь, что на это дело брошены все наши силы.
– Верно. Ладно, я возьму ваших парней. Они хоть храбрецы?
– За это я поручиться не могу.
– Ну хорошо, все равно пусть отправляются со мной. Как только я уеду, пошлите к генералу гонца и сообщите, что мы установили местонахождение беглеца. Пусть срочно пошлет жандармское подразделение на дорогу Пандю. В Бегле на берегу реки есть заброшенный дом. Жандармы спешатся и будут с расстояния внимательно наблюдать за происходящим. Если мне понадобится помощь, я трижды свистну, причем каждый раз по-другому. Но если обойдусь своими силами, то препровожу Жана-Мари в военную тюрьму сам.
– Это все? – спросил комиссар.
– Да.
– Можешь идти.
– Да, но мне нужен экипаж. А где мои парни?
– Жозеф! Жак! – позвал комиссар.
– Мы здесь, сударь.
– Поедете с Латуром, – приказал комиссар двум шпионам, которые глядели на товарища во все глаза, но никак не могли поверить, что это действительно он, – пойдете с ним и будете строго подчиняться всем его приказам.
– Слушаемся.
– Все, Латур, ступай, я тебя больше не задерживаю.
– Позвольте мне взять экипаж.
– Хорошо, бери.
Латур отправился домой и пять минут спустя вышел совсем другим человеком. Товарищи его не узнали. Подъехала коляска, они все вместе сели в нее и велели кучеру галопом мчаться к месту, где сегодня располагается товарная станция Южной железной дороги.
В те времена там была лишь голая равнина, которую время от времени заливали паводковые воды разливавшейся реки. То тут, то там на глаза попадались дома дубильщиков и прачек, но в целом местность была дикая и пустынная, одно слово – отшиб.
– Дети мои, – обратился Латур к своим спутникам, когда они вышли из экипажа и ступили на землю, – видите этот дом?
– Тот, что за белыми ивами?
– Он самый, ведь других, кроме него, здесь нет, – заметил Латур, уже начавший корчить из себя большого начальника.
Один из приданных ему агентов закусил губу и ничего не сказал.
– В нем, – продолжал временно исполняющий обязанности командира экспедиции, – скрывается один человек, которого нам нужно взять живым или мертвым. – Лучше, конечно, живым, – и который, предупреждаю, будет сражаться не на жизнь, а насмерть.
– Он там один?
– Этого я не знаю.
– Если не один, то мы втроем вряд ли сможем…
– Жак, друг мой, вы чуть было не сморозили глупость. Через пять минут я выясню, один он или нет. Если один – мы его атакуем.
