– Нет, спасибо. Спокойной ночи!
– Все, не беспокоить! – скомандовал я и накрыл голову подушкой.
Спать расхотелось, осталась лишь злость. Злость на себя.
Бывших «маркеров» можно понять, переметнуться из слабой группы в сильную – это вообще девиз всех Игр. И хорошие бойцы нам нужны! В общем, как ни крути, выгоднее брать бывших врагов, чем качать ремесленников. Но сердце протестовало: это неправильно! Держаться надо старых союзников!
И все же, даже засыпая, я думал о том, что за всей благотворительностью забыл о главной цели. Мне нужна эссенция, а как я ее получу – дело второстепенное.
Мысль засела занозой, с нею я и уснул.
[1] Цеп – ручное орудие для молотьбы. Обычно состоит из двух подвижно связанных концами палок: более длинная рукоятка и более короткая рабочая часть.
Глава 30. Боязнь высоты
Проснулся я в прекрасном расположении духа, но минут десять просто валялся в постели. В мозгу свербело, будто я упустил что-то важное.
Перебрав все возможные проблемы: сначала на Играх, потом в большом Дисе, где все так же царило перемирие, а значит, переживать особо было не о чем, – я добрался до реала. И только когда взглянул на календарь и увидел дату – 13-е мая, – вспомнил, что забыл о самом главном событий в жизни любого выпускника школы! О гражданских тестах, до которых оставалось всего три недели!
Вызвав Кэрри, попросил ее организовать мне капсулу с доступом к учебным материалам или хотя бы скинуть файлы, которые я смогу изучить с комма. Доступа к общей сети я все еще не имел.
– Постараюсь, Алекс, – сказала она и уставилась в комм. – Погоди, ща гляну со своего, и пойдем на завтрак.
– Да я сам дорогу знаю, – улыбнулся я, бросая с порога: – Увидимся там!
Кэрри осталась у меня в номере, а я двинулся к лифтам. В коридоре ощутил неладное, будто недобрый взгляд скреб между лопатками.
Обернувшись, увидел, что за мной тянутся двое: щуплый парень чуть старше меня и невысокая раскачанная женщина с короткой стрижкой. Оба смотрели неотрывно, и то ли лица у них были такими, то ли выглядели они здесь чужеродно, но я сразу подумал, что за мной явились или из Картеля, или из Триады. По позвоночнику пробежал холодок.
Путь назад к номеру был перекрыт, охранных дроидов поблизости не наблюдалось, так что я был близок к тому, чтобы начать паниковать и кричать. Единственное, что успокаивало – нас снимали: я заметил пару дронов-операторов.
Остановившись, решил пропустить странную парочку, но они тоже замерли.
– Кто такие? Что нужно? – грубо спросил я, скрывая волнение.
Они переглянулись, и только тогда я заметил их голобейджи призванных: Мари Дюльбер и Дион Дюльбер. Все стало ясно – очередные «маркеры» будут навязывать свои услуги.
Женщина, играя желваками, посмотрела в сторону – видно, не привыкла просить. Парень мялся и тоже молчал. Тогда я пошел к лифтам, и они снова двинули следом.
– В рейд не возьму, – отрезал я, вызывая лифт.
– Нам не в рейд, – вскинула голову женщина. – Но нам нужна помощь.
– Убери своего демона! – агрессивно выкрикнул парень.
– С фига ли?
– Потому что мы хотим убраться отсюда!
– Ну так валите. Дорогу до выхода из отеля показать? Обратитесь к помощникам.
– У нас контракт со «Сноустормом», мы не потянем штрафы, – хмуро ответила женщина. – Единственный способ – обнулиться…
Приехавший лифт открыл створки, но я не стал заходить, и тот уехал. Хотелось послать Дюльберов подальше, но решил выяснить, что с ними произошло. Парень заговорил, а женщина добавляла красок. Я слушал историю матери и сына, и с каждым их словом мои кулаки сжимались все сильнее.
То, что творилось среди бывших «маркеров», нельзя было показывать детям и беременным: садистские истязания, ужасающие казни и, касаемо магички огня Мари, сексуальное насилие. Но оказалось, что среди зрителей нашлось много поклонников такого брутального «геймплея» (назвав происходящее так, женщина скривилась).
Ошалевшие от поощряемой безнаказанности гады не смутились присутствием сына Мари, которого станили или просто держали, заставляя смотреть. А потом принялись и за него самого! У Диона был 6-й уровень, а у Мари 9-й, и обычная смерть их не обнулила бы. Если погибнут, их поймают на кладбище, и все по новому кругу. Воспользовавшись тем, что остальные допились до чертиков, к концу дня Дюльберы сумели сбежать. Сейчас их персонажи были где-то возле Провала.
Единственным способом избежать сегодняшнего продолжения надругательств они считали окончательную смерть. Такую им мог бы обеспечить Аваддон, но здесь-то и выяснилось, чем им мешает мой демон. Мари панически боялась высоты. Мысль о том, что надо спрыгнуть в Провал, пусть даже в вирте, парализовала ее. А самоубиваться без нее Дион отказывался. Оставить мать наедине с подонками парню было еще невыносимей. Поднять и сбросить мать силой – силенок не хватало. Попробовал, так в панике Мари его чуть не сожгла.
Так что они видели лишь один путь – пешком по лестнице в лапы Аваддона. И эту дорогу перекрывал Деспот.
– Идем со мной, – проговорил я, повторно вызывая лифт. – И в целом…
– Говорил же, что он нормальный! – перебив меня, радостно воскликнул Дион.
– Дион! – прошипела мать, покосившись на меня.
– В целом я не против, но не могу принять такое решение, не посоветовавшись с союзниками. Кто знает, может, вы все придумали, чтобы добраться до нас?
Лицо парня потускнело, и сам он весь как-то сжался. Да они оба выглядели неважно, словно из них спустили всю радость, и теперь оставалось только печалиться.
Всю дорогу в зал торжеств я думал, а они не приставали с расспросами. Классы у них нужные, но уровни слишком маленькие. Будь я один, проверил бы информацию и, если не врут, просто взял в рейд. Но объясняться с союзниками и выслушивать их претензии не было желания. Пусть решают сами, почувствуют, что их голоса важны.
Я был прав в своих опасениях. Едва мы появились, лица у союзников, собравшихся за одним столом, вытянулись. Иосиф аж позеленел.
Однако вслух никто пока ничего не сказал, и, пользуясь моментом, я сначала заказал себе омлет с сыром и овощами, и только потом проговорил:
– Это Мари и Дион Дюльбер. Пусть они сами все расскажут, и мы вместе решим, что делать.
По мере того как Мари делилась своей бедой, злость стиралась с лиц. Наши девушки, представив себя на месте женщины, вообще воспылали праведным гневом, и Мишель сказала:
