Пожалуй, Шанцев Алле даже нравился. Он был, как необъезженный мустанг. Казалось, что он очень вольный, даже дерзкий. При этом – был веселый, ироничный.
Таисия Авдеевна и не любила юношу за то, что вечно он над ней подшучивал. Звала его: «отвратный тип», но, все ж, и ей был симпатичен этот юный живописец, друг дома и внезапный «женишок» её подруги.
Для встречи с Аллой Маргарита так все обустроила, чтоб дома быть одной. Специально, чтобы повидаться, и никто бы не мешал. Они почти прошли гостиную, как «Прачки» Гончаровой на минуту захватили их вниманье. Они висели близко к кабинету, пока – оригинал.
– Я все-таки, – остановилась Маргарита, – всегда была к ним равнодушна.
– А потому так, тетя Фалька, – усмехнулась Алла, – что нарочито примитивные бабенки – они у Гончаровой сами равнодушны ко всему, да и художница к ним не питает нежных чувств. Они у Гончаровой, словно мыши для эксперимента. Этапная картина, когда Наталья находилась в поиске. Теперь, конечно, это ценность, шедевр воспетого историей творца.
Марго всегда восприняла мнение племянницы, как будто откровение.
– Ну, ты всегда над всем расставишь точки, – и перешла к житейскому, к практическим вопросам. – Валера хорошо скопировал, и «Прачек», и Машкова. Сегодня, голубь, привезет.
Они, что надо – обсуждали, пили чай, порою – вспоминали. Марго хотела знать, спросила ли Катюша про отца?
– Ну, как же нет – спросила, – отвечала Алла.
– А как насчет стихотворения? – припомнила Марго, – по-прежнему у этой Веры на стене, вместе с «Квадратом»?
– Всё там же. Катя слово в слово с детства разучила. Она понятливая и сообразит, что можно отыскать, ЯКОБЫ РАЗДВИГАЯ РУКАМИ…
Зачем деньги, вы спрашиваете? Как зачем? Деньги – все!
Ф. Достоевский «Игрок».
А как же проходил медовый месяц? Антон и Катя были счастливы на даче его дяди в Подмосковье. Ей нравилась самостоятельность, что у неё есть муж – прекрасный принц, который ждал её, и отыскал, и Кате было очень интересно – проникнуть в лабиринт его души.
Она читала и про «лабиринт», и про загадочные души. И вот, казалось ей, настало время «проникать».
Антон же в этот день почти негодовал.
– Ну, почему они такое порешили? – никак не мог он примириться, успокоиться.
Ведь Катина родня преподнесла им неожиданный подарок. Мать с Аллой, да с какой-то тетею отца, как свадебный подарок Катерине, внесли в банк стоимость трехкомнатной квартиры, определив, как целевое назначение. Дом полностью закончат через год, недвижимость переоформят в собственность, и никакие риски не страшны.
– Антон, они же думают о будущем, – разумно рассуждала Катерина.
Он начал, в сотый раз, рассказывать про студию, где скоро кончится ремонт, и будет спальня, много комнат, мастерская.
– Да, Катенька, квартира – хорошо. Но у меня с заказами не густо. Нельзя ли из «квартирных» взять заем?
– Ты знаешь, к сожаленью – невозможно, – расстраивалась юная жена. – На свадьбе столько денег надарили твои различные родные и друзья. Там лет на пять должно хватить, никак не меньше.
– Я, с чертовым ремонтом, весь в долгах. Те деньги мне придется на уплату.
Но Катя отыскала новый выход – продать великолепнейший «Лэнд Ров ер».
– Да, что ты, чтобы ездить на метро? – Антона ущемила перспектива. – Зачем же ты меня так унижаешь? Когда, к твоим ногам, готов весь мир.
Вот так они в тот раз поговорили.
И, вдруг, как раз звонок от тети Инги. Сугубо деловой, по существу. Она на свадьбе им вручила свой «конверт». Теперь же говорила о другом.
– Те деньги – на развитие семьи (в простом конверте, тридцать тысяч евро). Но, Катя, ты родная мне кровинушка, хотя уже и взрослая девица. Ты – замужем, не всё ходить пешком. Я тут поговорила с дистрибьютором. Он посоветовал мне BMW «Очаково». Там тоже “Rolf”, но я не понимаю. И я уже оформила заказ. Надеюсь, что придется по душе. Учись. Я буду ждать, когда прокатишь.
Екатерину Юрьевну Уланову в Очакове ждал черный BMW. В народе – «бумер», BMW шестой модели.
«Вот это – уже кое-что, – решил Антон, забыв про обреченность, – одну машину можно заложить». И сразу изменилось настроенье.
– Давай сегодня ужин при свечах устроим в дяди Валиной гостиной.
Они взялись готовить торжество.
– О, Господи, какая куча дисков, – невольно удивилась Катерина, взглянув на угол с музыкальным центром. – Тебе кто больше нравится из звезд?
– На первом месте у меня сэр Пол Маккартни. Сэр Элтон Джон совсем не очень плох. Ещё, пожалуй, Шер, ещё – Мадонна. А больше всех сейчас люблю U2.
– Не знаю даже, что тебе ответить, – Катюша искренне не знала, что сказать. – Не можешь ли сказать, а почему? – никак не унималась Катерина.
– Посколику они богаче всех, – тут смех Антона обратился в хохот.
А Кате спел её любимый «Мумий Тролль»:
«Завтра мы пойдем,
Тратить все свои,
Все твои деньги —
Вместе».
Играла музыка, везде мерцали свечи. Приливы нежности росли с откатом сил.
И Катю потрясло признанье друга: «Ты – краше золота. Пожалуй, слаще денег.».
«Вот скука-то какая, Агалтон».
* * *
И вдруг звонит Антону дядя Игорь. Нет, он звонил Антону постоянно. Но это был звонок по существу.
– Медовый месяц катится в работу. Ты должен мне отдать сто сорок тысяч. Наверное, пришла пора играть.
– Да, дядя Игорь, как договорились, – Антон заулыбался и кивнул. – И Катя посылает вам приветы. Да нет, не приступал ещё к работе. Сейчас мы как бы пьяные от счастья. Куда сходить? – улыбка стала шире. – Ты – прав, а я, дурак, почти забыл. Мы завтра же пойдем пытать удачу.
– Когда-нибудь бывала в казино? – спросил Антон, меж ласк и поцелуев.
– Нигде и никогда я не бывала. Куда ты хочешь? Я везде с тобой.
Они решили ехать в казино.
Помпезное названье “Golden Palace” среди других не слишком выделялось. В районе Пресни было много казино. Днем – скопище претенциозных вывесок на тщетно подновленных старых зданиях, под вечер – блеском тысячи огней заманивало легкою удачей.
Для Кати все случалось в первый раз. Приехали на новом BMW, она была в роскошном новом платьё.
Ей с детства очень нравилась примета, что новеньким особенно везет.
– В какой бы вы пройти желали зал? – спросил предупредительный сотрудник.
Катя смотрелась очень независимо, но, вот – куда пройти? – решал Антон. Он двинулся к рулетке в круглом зале. Казалось, здесь возможен крупный куш.
