не будешь никем, – сказал он, поднимая пистолет.
– Пожалуйста, не надо, Сьюзан, – умолял я, используя имя, которое он мог бы узнать в тот момент.
– Я должна, я ненавижу тебя. Я хочу, чтобы ты лежал в земле.
Я думал о Сэме. Я думал о Дейне. Мое сердце болело. Я чувствовал, как напряжены мои мышцы, слышал, как кровь мчится в ушах, как поезд, пытался втянуть воздух и обнаружил, что не могу. Должно быть что-то еще. Больше любви, больше работы, больше времени, больше всего. Не раздумывая, я бросился вперед и услышал его крик с такого расстояния.
Его правое плечо взорвалось кровью, и он закричал, как раненый зверь, рухнув на пол передо мной.
Я опустился на колени рядом с ним, сорвал с себя футболку, свернул ее в клубок и прижал к ране, удерживая ее там.
– Мистер Харкорт, не мешайте!
Но как я мог? Калеб смотрел на меня такими израненными глазами.
– О боже, Джори, – его голос дрожал; я видел, как цвет уходит с его лица, как стекленеют его глаза, как на лбу выступают бисеринки пота. – Ты в порядке?
Я кивнул, прежде чем меня внезапно схватили сзади и бросили на диван. Я видел, как двое офицеров, которые были снаружи, двигались в унисон: один пинал пистолет через всю комнату, другой бил Калеба ботинком в грудь.
– Нет! – закричал он, когда его перевернули на живот, вывернув руку за спину. Это выглядело более грубо, чем нужно, более жестоко, более быстро.
Двое офицеров лежали на Калебе, прижимая его к полу, один вдавливал его лицо в пол, другой, застегнув наручники, сидел на его ногах. Он никак не мог пошевелиться, и на этот раз ему не удалось вырваться. В коридоре послышался гром, прежде чем входная дверь с силой распахнулась. В нее влетели еще несколько офицеров с пистолетами наизготовку, объявляя о себе криками, пока не поняли, что все в порядке. Я услышал, что место происшествия оцеплено, и успокоился.
Я в оцепенении смотрел, как они говорят в рации на плечах, призывая сообщить, что случилось. Меня подняли на ноги, провели к дивану и усадили. Меня завернули в одеяло и спросили, не моя ли на мне кровь.
Я покачал головой.
– Нет.
Они оставили меня, пока Калеб выкрикивал мое имя. Когда я перестал его слышать, я закрыл глаза и откинулся назад, позволяя страху, холоду и тошноте охватить меня. Я не мог перестать дрожать. Я думал, что раньше мне было холодно... оказалось, я ошибался.
****
Им нужно было куда-то меня отвезти. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, поэтому я решил отправиться в отель, а не в чей-то дом. Комнату проверили и перепроверили, но я уже не волновался. Все, кто хотел меня убить, находились в полиции. Офицеры, которые привезли меня сюда, были теми же самыми, что стояли у моей двери раньше. Старший из них, офицер Фадден, стрелял в Калеба. Он остановил меня перед тем, как я вошел внутрь, и поблагодарил за то, что я беспокоюсь о нем и его напарнике. Я не стал звать их на помощь, потому что не хотел, чтобы они пострадали. Очевидно, они оба знали об этом, как и все остальные.
– Детектив Кейдж скоро будет здесь, – пообещал он, сжав мое плечо.
Я кивнул, чувствуя себя как зомби, и вошел в номер. Спустя долгое время я услышал, как открылась дверь в ванную, даже когда душ уже работал.
– Детка.
Я не ответил.
Занавеска в душе медленно отодвинулась, я поднял голову и увидел Сэма.
– Что ты здесь делаешь?
– Я весь в крови... она в моих волосах.
– Господи, – вздохнул он, отдергивая занавеску в душе, чтобы выключить воду.
Я сидел в ванне, подтянув колени к груди и прижав их к себе.
– Детка, вода ледяная.
– Правда?
– Ты пустил ее холодной.
Я не заметил разницы.
Он взял полотенца и без труда поднял меня на руки, а затем сел на край ванны, посадив меня к себе на колени. Он не был осторожен, когда вытирал меня насухо, вместо того чтобы сделать это быстро и нежно.
– Как долго ты здесь находишься?
– Не знаю, – с трудом выдавил я сквозь стучащие зубы.
– Черт, – он вздохнул, встал и понес меня из ванной в спальню.
– Я хочу переехать к тебе. Не продавай ее - давай переедем туда.
– Детка...
– Калеб видел, как я спал прошлой ночью после твоего ухода... Я больше никогда не буду чувствовать себя в безопасности в этой квартире.
Он издал звук в глубине груди, прежде чем его голос зазвучал, жесткий и грубый.
– Как только они освободят место преступления, я первым делом вызову грузчиков, хорошо?
Я сильно дрожал, и он откинул простыню и одеяла, прежде чем уложить меня в постель, полностью укрыв меня, даже голову.
– Я так испугался, Сэм.
Он не ответил, но я услышал звяканье пряжки его ремня, стук ботинок по полу, звук ткани, соскальзывающей с его кожи.
– Ты был прав. Мне следовало больше бояться все это время.
Он опустился на кровать рядом со мной. Его голая грудь была прижата к моей спине, руки обхватили меня, он уткнулся лицом в мое плечо, прижимая мою попу к своему паху. В этом не было ничего сексуального, просто он хотел согреть меня, обнять, заставить почувствовать себя в безопасности. И это сработало как по волшебству, потому что с ним я был пуленепробиваемый, а тепло, исходящее от мужчины, было невероятным.
– Ты как глыба льда, Джи. Я должен тебя согреть.
Я задрожал, чувствуя, как тепло его тела начинает просачиваться в меня.
– Я знаю способ согреть меня.
Он крепче сжал меня в своих объятиях.
– Не дразни меня - просто отдохни.
– Хорошо.
Он прочистил горло.
– Когда они позвонили мне. Это была ошибка - оставить тебя.
– Нет. Ты должен был поговорить со Сьюзан. Расскажи мне, что она сказала.
– Расскажу позже.
– Я думал, что умру, понимаешь?
Я почувствовал, как он дрожит.
– Я не хотел умирать, Сэм.
– Они сказали мне, что ты пытался спасти Калеба - в итоге использовал свою рубашку, чтобы остановить его кровотечение.
– С ним все будет в порядке?
– Да.
Я почувствовал облегчение.
– Почему он пришел за мной?
– Он всегда собирался. Это
