коже поползли мурашки, и безуспешно попытался сдержать дрожь, пробежавшую по телу.
– Страшно, да?
Я кивнул.
– Я вышел на пожарную лестницу, пока ты был в душе. Извини, что впустил птицу.
Я просто смотрел на него, понимая, что его зрачки полностью расширены. Он выглядел так, будто был под кайфом, но я понятия не имел, от чего.
– Скажи мне, что ты собираешься делать.
– Подойди ближе, я хочу посмотреть на твои глаза. Я никогда в них не смотрю.
Моя жизнь зависела от того, смогу ли я двигаться вперед, но я все еще не мог.
– Где твоя мама, Джори?
– Понятия не имею.
– Значит, ты сирота.
– Ага.
Он кивнул.
– Но не совсем... у тебя есть Дейн.
Я пытался отдышаться.
– И ты единственный, у кого он есть.
Глядя на него, я отметил, каким пустым он выглядит. Как будто он был весь исчерпан. Я никогда не замечал этого раньше.
– Скажи что-нибудь.
– Например?
Он подошел ко мне ближе.
– Почему он выбрал тебя?
– Понятия не имею.
– Ты никогда не спрашивал?
– Нет.
– Он разрушил мою семью, ты знаешь.
– Как?
– Мой отец - он перестал любить мою маму.
– Почему?
– Потому что она отдала его сына. Он никогда не сможет простить ее за то, что она не верила в него.
– Они оба учились в старших классах. Он должен дать ей поблажку.
Он слегка улыбнулся, но улыбка была горько-сладкой.
– Да, он должен.
Я ждал, что он сделает дальше.
– Она так отчаянно хотела его вернуть.
Каждая женщина, когда-либо встречавшаяся с Дейном Харкортом, чего-то от него хотела. Неудивительно, что его собственная мать ничем не отличалась от других.
– А ты, Джори, ты причина, по которой он этого не сделал. Зачем ему была нужна его прежняя семья, когда у него был ты?
Спокойный, контролируемый голос был гораздо страшнее, чем если бы он кричал на меня. Я почувствовал, как по коже побежали мурашки.
– Он ненавидит меня - моего отца, мою маму... всех нас.
– Нет.
Он медленно кивнул.
– Ты прав, это хуже, чем ненависть. Он ничего не чувствует ко мне, ни к кому из нас.
Это была правда.
– Я думал, может, у моего отца есть шанс с ним встретиться - он ведь не знал.
Я молчал, не желая провоцировать его.
– Он даст ему все, что угодно... Моему отцу было так легко попросить денег. Дейн сделает все, что угодно, лишь бы не проводить время с ним или со мной. Он как будто платит нам за то, чтобы мы держались от него подальше.
Время требовало интереса, которого у Дейна не было. Калеб был прав. Деньги было легко получить, а вот сидеть и просто разговаривать, проводить время - это уже слишком. Дейн проводил время только с теми, кого по-настоящему любил.
– И он никогда не прикасается ко мне первым. Если бы я больше никогда его не обнимал, ему было бы все равно. Но ты.... Когда ты входишь в комнату, его глаза становятся такими мягкими... что у меня перехватывает дыхание.
Это было странно. Так мог подумать не парень, а женщина... или отдалившаяся от него мать.
Я наблюдал, как слезы медленно скатываются по его щекам.
– А теперь еще и Аджа. Раньше был только ты, а теперь она здесь.
Он говорил не совсем со мной. Я не был уверен, видит ли он меня вообще.
– Я просто хотела жить своей жизнью, Джори..... Я хотела, чтобы он вернулся.
Черт.
– Калеб?
Он выглядел смущенным.
– Нет, Джори, это я.
Мой желудок перевернулся. Он не думал, что он Калеб.
Господи, за кого он себя принимал?
– Я думала, когда нашла его... раз его родители умерли... Я думала, что он будет нуждаться в нас - нуждаться во мне. Но он не нуждался. Ему никто из нас не был нужен... потому что у него был ты.
Когда он успел превратиться из Калеба в того, кем был сейчас? Он начинал как Калеб, но теперь....
– Почему ты должен был быть там, Джори, дорогой?
Дорогой?
– Забавно... ты действительно такой хороший мальчик.
Он звучал так же, как... Сьюзан.
– Черт, – выругался я.
Он наклонил голову, словно ему было интересно, что я собираюсь сказать, интересно, какой вывод я сделаю.
Вот дерьмо. Он принял себя за свою мать.
Мы стояли лицом друг к другу: он - с пистолетом наготове, я - готовый броситься в противоположную сторону от того места, куда он направил оружие.
– Зачем убивать всех этих парней? – спросил я, пытаясь завязать разговор.
– Я не хотела, – он холодно улыбнулся мне. – Просто ты нравишься Калебу, и он должен был помочь.
– Калеб что-нибудь сделал?
– Он позвонил тебе после того, как ты сбежал от меня.
– Он никого не убил.
– Нет, никого.
– Ты сильная. Они думали, что тех парней убил мужчина.
– Это сделал мужчина.
Я собрал все воедино.
– Грег.
– Да. Грег убил их, но когда он узнал о детективе - твоем мужчине - он струсил.
Я кивнул.
– Ты взорвала машину Сэма.
– Я подумала, что если убью его, то ты будешь слишком подавлен горем, чтобы сделать что-то еще.
– Но он не умер.
– Нет, а потом ты пришел искать меня, так что Грег должен был быть там, чтобы ты его нашел.
– Сначала он был где-то в другом месте, – понял я.
– Да.
– Ты убила мать Грега.
– И Калеб знал об этом.
Так нереально говорить с Калебом, а он отвечает так, будто он его мать.
– Он прикрыл тебя, схватив нож.
– Да, он глуп, но он не полный дурак.
– Зачем Грегу Фейну помогать тебе убивать людей?
Он изогнул бровь.
– Пожалуйста, скажи мне.
Его глаза сузились.
– Его мать была монахиней, пока ее не изнасиловали. Как ты думаешь, на кого обрушился весь ее гнев?
Это ответило на мои вопросы о том, почему мать и сын не жили вместе.
– Как ты думаешь, кто был грязным и никогда не был любим?
– Я понял.
– Возможно, – сказал он, глядя на меня, – быть сиротой не так уж плохо.
– Я больше не сирота.
– Ты больше
