Книга Дневник - Генри Хопоу

Я не хочу жить в мире, где процветает зло. В мире, где счастье обретают только злые. Те, что живут во благо себе и вопреки другим. Те, что плюют на других. Те, для которых другие — смрад. Зло живет в злых людях и наращивает свои объемы, растет в геометрической прогрессии каждый божий день. Зла в мире много, оно окружает, оно везде, куда ни глянь. Конечно, численностью оно не превышает добро, но сила его велика. Я к тому, что ни один добрый не пожелает зла злому, не переступит черту, а вот злой без угрызения совести убьет миллион добрых. Улыбнется, пройдет по их могилам и расхохочется, восхваляя себя и считая ДРУГИХ ДРУГИМИ, не такими, как он.

Этот мир не для меня. Этот мир для падальщиков. Я насмотрелся на все это и принял окончательное решение. Другого пути нет и быть не может. Нужно было попрощаться еще раньше, да я все сопли мусолил. А сейчас выбор сделан. Я уйду, захлопнув за собой дверь.

ТВОЕ МНЕНИЕ ОСТАЕТСЯ ТВОИМ

НИКОМУ ЕГО НЕ ОТНЯТЬ

Верно.

НО

Но?

ТЫ УМНЫЙ

НО ИДЕЯ ТВОЯ НЕ ВЕРНА

Почему?

ДОПУСТИМ

ТЫ — МИР

КОМУ ТЫ СДЕЛАЕШЬ ЛЕГЧЕ

ПОКИНУВ БЫТИЕ?

Всем.

КОМУ — ВСЕМ?

Всем, кто не заслуживает такой стремной жизни. Я уйду вопреки плохому.

ДОПУСТИМ

А ЕСЛИ МИР НЕ ТЫ?

ЕСЛИ НАСТОЯЩИЙ МИР НЕ ВРАЩАЕТСЯ

ВОКРУГ ТЕБЯ?

Значит, я сделаю легче себе.

ПОЛУЧАЕТСЯ

ТЫ ПЛЮНЕШ НА ДОБРЫХ

РАДИ СВОЕГО МНИМОГО СЧАСТЬЯ?

Профессор, если ты всеми правдами и неправдами тщательно пытаешься меня переубедить, твое дело — медленно утопающая лодка в море фекалий. Я принял безошибочно верное решение. Навигатор в моей голове не может проложить иного маршрута. Он проложен, причем давно, и безукоризненно подтвержден мною сегодня. Все твои попытки остановить меня будут тщетны. Помяни мое слово.

ВСЕ ЖЕ ПОДУМАЙ…

Я понимаю, о чем ты. О тех добрых людях, что окружали меня. О родных и друзьях. О тех, кому я был небезразличен. Что с ними стало, Профессор? Ничего хорошего… для меня. Да, мир полон добрых людей. Например, бабуська, подкармливающая меня пирожками, празднующие Новый Год… и другие, которых я упустил в повествовании, дабы скоротать время.

Например, Наташка, девчонка, что выходила на автобусной остановке Деревенского Квартала, каждый раз оставляла под выпавшим из стены кирпичом десять рублей, как только узнала, что я — новый житель ее района, нуждающийся в помощи. Она давала деньги из личных сбережений. Родители ее были бедняками, с трудом сводили концы с концами, но содержали дочурку, чтобы та чувствовала себя в мире сверстников в своей тарелке. У нее был и последний «айфон», была и модная сумка в коричнево-золотую клетку. Она училась в частной школе города, которую не могут себе позволить почти сто процентов родителей. Она ходила в модной одежде и, казалось бы, ничем не отличалась от своих зажравшихся одноклассников. Ее отличали только родители. Ее родители работали в Квартале дворниками и совмещали полезное с нужным. Весь хлам: стеклянные бутылки, алюминиевые банки, макулатуру, они сдавали в пункт приема вторсырья, а не выбрасывали в целлофановые мешки, а следом — в мусоровоз. Они зарабатывали, как могли, чтобы их дочурка в этом мире не была очередным муравьем, пашущим на королеву. В учебное время Наташка сама была вылитой королевой, да только к вечеру становилась простой девчонкой с чистой душой, оставляющей под кирпичом десять рублей нуждающемуся пареньку. Из «царства всевластия» она приезжала на трещащем по швам автобусе и длинными заснеженными тропинками пробиралась к своему «муравейнику», вдвое хуже того, в котором бомжевал я.

Можно вспомнить и других, помогающих не только мне. Например, волонтеров, прыгающих с одного пункта помощи на другой. Помощь больным, зависимым, нуждающимся, бездомным животным… А приютов сколько? Их не счесть! Волонтеры безвозмездно стараются улучшить жизнь других, улучшить, может быть, весь мир!

Да, мир не без добрых людей. Их полно. Пальцев миллиона человек не хватит, чтобы пересчитать их. Их гигантское множество, но множество это слабо. Добряки заполонили собою весь земной шар, да только остаются низкооплачиваемой массовкой, статистами фильма, режиссер которого Всевышний. А главные роли этого блокбастера из века в век занимают злые. Иного сценария не будет, пока хотя бы один не сделает первый шаг. Пусть я буду первым, но хотя бы примкну к числу тех, кто САМ изменяет свое будущее. САМ создает новый мир. СВОЙ МИР. Мир без смрада, паразитирующего на доброте, на массовке.

Теперь ты понимаешь, что мною уже давно все обдумано? Ты понимаешь меня?

ПОНИМАЮ

ТЫ — ЭТО Я, Я — ЭТО ТЫ

Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ НЕ ОТСТУПИШЬ

ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО Я СЧИТАЮ ЭТО НЕПРАВИЛЬНЫМ

Можешь сколь угодно переубеждать меня, но выбор сделан. Шаг — и я в другом мире. Я мог бы предложить взять тебя с собой. Быть может, ты обретешь совсем другие формы жизни, Профессор. Кто знает, кем ты станешь? Кто знает, чем все обернется?

Я ЗНАЮ

Брехня.

НЕТ

Докажи.

А СМЫСЛ?

Его нет. Тут ты прав.

ПРАВ

ЭТО МЕНЯ И ГЛОЖЕТ

Я ЛИШЬ ХОЧУ ДОЛЬШЕ ОСТАВАТЬСЯ С ТОБОЙ

МОЖЕШЬ ТЫ ОКАЗАТЬ МНЕ ЭТУ УСЛУГУ?

Какую?

РАССКАЖИ ВСЕ, ЧТО С ТОБОЙ СЛУЧИЛОСЬ

ЗНАЮ, ОСТАЛОСЬ НЕМНОГО

НО ПРОШУ: РАССКАЖИ

Хорошо, только не жди подробностей. Я и без того выполняю двойную работу, записывая все на твои страницы. Сейчас у меня нет столько времени, сколько я позволял себе раньше. Я не собираюсь все досконально разжевывать.

УСТРАИВАЕТ

ПОДЕЛИСЬ СО МНОЙ

Лады.

Я снова сунул палец в реку: вода стала намного холоднее. Я понимал, что это — всего-навсего иллюзия, что так мне только показалось. Но иллюзия эта действовала на меня, палец просто окоченел, и мне пришлось дышать на него, чтоб хоть немного согреть.

Солнце еще не скрывалось за горизонтом, но уже вовсю старалось упрятаться за лесами, находящихся то с одного, то с другого берега. До темноты было далеко, но я уже широко зевал. То ли вымотался, то ли так влияла на меня природа. Я почти задремал, когда череда речных поворотов, сменилась почти идеальной прямой, удаляющейся вперед линией с необычайным ландшафтом по правую сторону. Река протекала вдоль высоченного земляного обрыва. Это было удивительное место: гладкая стена, возвышающаяся над рекой и кронами деревьев, о которых я прожужжал тебе все уши.