сможем — как только минуют они нашу линию, корабли моей эскадры неспособны будут преследовать их из-за встречного ветра.
— У вас же есть гребной отряд Козлянинова?
— Его силы вчетверо меньше, чем у шведов, и совершенно непонятно, в какой проход его ставить, — Западный, Большой или в Бьёрке зунд.
— Конечно же, в Западной! Ужели вы думаете, что шведы пойдут на восток? Со стороны короля Густава это было бы безумием!
— Так он и есть безумец, Ваше высочество. Как есть, натуральный безумец! Был бы он разумный человек, ни в жизнь не начал бы этой войны! И когда вырвется он на свободу совершенно неизвестно, что плеснёт ему в голову! Был бы он разумный человек, так я бы твёрдо знал, что он будет отступать на запад!
Чичагов поморщился, как от зубной боли, затем продолжил:
— А так я не знаю. Вот окажется он на чистой воде, как знать, не пойдёт ли он всё же к Петербургу! А я за сей предмет отвечаю перед Богом и государыней. Нельзя допустить, чтобы он хотя бы на час вошёл в Петербург!
— А чего не используете вы брандеры?
— Ваше Высочество! Залив слишком велик. Это не чесменская бухта! К тому же из-за стоящих нынче белых ночей нашим брандерам не удастся приблизиться незаметно — шведы расстреляют их ещё на подходе!
— Понятно. Василий Яковлевич, вот распоряжение Государыни Императрицы. Командующему Салтыкову приказано устроить береговые батареи на мысе Крюссерорт и в западной конечности острова Бьёрке. Батарея сейчас устанавливается, скоро там будет сорок крупнокалиберных орудий. Отряду Нассау-Зигена приказано устроить подводную баррикаду, перекрыв совершенно Западный проход. Затопляемые корабли уже движутся сюда, буксируемые галерами. Также, принц Нассау-Зиген готовит брандеры. Они будут применены в уместное время.
— Какой неудачный план! Место это и так изобилует отмелями. Постановка искусственной баррикады ещё более ухудшит навигацию в этой акватории! А брандеры — как принц Нассау планирует их применять?
— По подходе сил принца Нассау-Зигена они выбивают неприятеля из пролива Бьёрке. Затем по этому проливу, пользуясь благоприятным ветром, в ночное время мы посылаем брандеры, с тем, чтобы возможно больший урон неприятелю нанести, пока он на якорях стоит. Затем, пользуясь замешательством неприятеля, производим общую атаку, действуя по обстоятельствам: если эскадру принца Сёдерманландского охватит пламя, надобно будет держаться в отдалении, дабы самим не погибнуть в огне, а если брандеры не сумеют устроить изрядного пожара, можно будет, по обстановке, либо далее ожидать их прорыва, либо сближаться со шведской эскадрой и атаковать. Отряд Ханыкова, баррикады и плавучие батареи будут закрывать Западный проход, воспрещая шведам ретираду.
— Как же вы собираетесь применить брандеры по Бьёрке-Зунд, если ветер сейчас вест, когда для атаки нашей через пролив Бьёрке нужен ост! — ехидно спросил Чичагов-младший.
— Ветер иногда меняется, господин капитан! Вы, вообще, догадываетесь, что происходит? Шведы ждут ост, чтобы бежать в Свеаборг! Надобно быть к этому готовым. Три самых быстроходных линейных корабля и все фрегаты надо поставить в резерв, дабы перебросить на усиление линии там, где сложится опасное положение, и для преследования неприятеля, спасающегося бегством.
Прошло несколько дней. Я провел их на мысе, наблюдая за устройством батареи. Капитан Бонапарт мастерски разместил сорок тяжелых орудий и наладил работу трёх калильных печей для ядер. Для защиты позиции были установлены туры, заполненные камнем и землёй.
Я не мог не похвалить Николая Карловича за столь успешные действия.
— Принц, прошу вас, просите графа Салтыкова прислать мне войска! — ответил он. — Тут совершенно нет пехотного прикрытия, и если шведы попробуют высадиться, мне нечем будет оборонять орудия!
С мыса было прекрасно видно, как гребные суда принца Нассау проводят установку подводного заграждения. Они подводили баржи и старые корабли, с брёвнами, веером торчащими из палубы, и затапливали их возле мыса. Дальше, в районе песчаной банки Репье, стояли на якоре плавучие батареи. Идея заключалась в том, чтобы остановить шведский прорыв подводной баррикадой и расстрелять затем с береговых и плавучих батарей. Конечно, часть их флота всё равно могла бы прорваться, особенно мелкосидящие гребные и десантные суда, но тут уже должны были подоспеть основные силы нашего флота, да и отряды фрегатов Кроуна и Нельсона, оставленные в качестве подвижного резерва.
Наконец, 21 июня появилась эскадра Нассау-Зигена. Поутру до нас донеслись раскаты артиллерийских залпов — это его гребная флотилия сходу атаковала неприятеля в Бьеркском проливе. Не выдержав боя, шведы начали отступать на соединение с основной своей эскадрой, и попали под обстрел батарей на острове Бископсе. 14 шведских галер спустили флаги и приняли призовые команды с берега.
К вечеру этого дня ветер переменился на устойчивый ост. Это идеальные условия для прорыва; шведы наверняка им воспользуются! Я немедленно оповестил Чичагова, предупредив, что по имеющимся признакам, прорыва следует ждать завтра поутру. Принцу Зигену было указано оставить часть сил гребной флотилии для блокировки Бьёркского пролива, а основные силы перебросить на другой фланг и разместить за мысом Крюссерорт, для атаки шведских сил, готовых прорваться Западным проходом.
Услышав это, уже в сумерках принц Зиген на галере приплыл ко мне. Идея моя ему не понравилась.
— Ваше высочество! Но ведь галеры неспособны сражаться с линейными кораблями!
— Да, несомненно. План действий таков: вы встанете за линией парусных наших кораблей в тени берега. Когда шведы начнут прорыв, они будут первым делом обстреливать батарею на Крюссерорте и корабли Повалишина. Затем их линкоры налетят на баррикаду и мели, и уже никуда не прорвутся, а вот их десантные и гребные суда благодаря малой осадке смогут где-то и проскочить. Вам надлежит пресекать эти действия, вплоть до последней крайности: перегородить путь противника корпусами своих галер, встав по пути их движения. Ни одна сволочь не должна уйти отсюда живой! А если останетесь у другого прохода, сюда уже не успеете!
Утром я решил посетить вице-адмирала Круза, командовавшего частью кордебаталии. Круз держал флаг на линкоре «Иоанн Креститель» Стоя на шканцах, я наблюдал, как плотные клубы дыма вырываются из жёрл наших орудий батареи Бископсе и ветром уносятся в море.
— Что это, Александр Иванович? Никак, ветер переменился?
— Да, теперь
