каждый раз ответ неоднозначный.
Снял джинсы, улёгся и укрылся, уставившись всё в тот же потолок. Спать Богдан, спать. Утро вечера мудренее. Не успел приказать себе закрыть глаза, неслышно ступая появилась Алекса. Совершенно молча забралась на кровать, потом под одеяло, опустила голову на плечо, обняла прижимаясь и еле слышно вздохнула.
Забыл как дышать, губы то ли улыбались, то ли кривились в непонятных чувствах, что сейчас пришлось пережить. Хотелось сгрести в охапку, сжать изо всех сил и уже никогда, никуда не отпускать, но вместо этого, продолжал лежать не шолохнувшись. Пусть сама обнимает, пусть так же доверчиво прижимается к боку и дыханием щекочет кожу на груди. Только молчать не получалось, только хотел раскрыть рот, как она опередила.
— Ничего не говори, больше ни слова. Пусть Нестеров сам. Я хочу это слышать от него. Каким боком вдруг, он оказался моим братом.
Богдан не сдержался, впрочем, как всегда, стиснул девчонку сильными руками.
— Я не отпущу теперь тебя, и говорю это не про сегодня, а вообще.
— Как же твоя...
— Как и тогда, — отрезал, оставив поцелуй на виске. — Расслабься уже, продолжения не будет.
— Сейчас кто-то получит, — сама улыбается.
— Не выпрашивай, я уже говорил, с пьяными девушками ни-ни, — перехватил её руку.
Сработало, она и правда расслабилась, тело стало податливым, дыхание еле заметным и спокойным. Осознал прежние ошибки, сейчас подобной глупости не допустит, согласен просто обнимать, разговаривать, целовать... Так, это уже несёт. Первый раз он её заполучил именно таким способом, медленно, но верно подбираясь к душе, а потом к телу и никак не наоборот. Один только важный вопрос грыз, всплывая в мыслях чаще и чаще.
— Что у тебя с Уимбергом?
Алекса снова задеревенела, попыталась высвободить переплетённые пальцы рук, сильнее сжал.
— В плане какие у вас отношения? Ты о нём очень тепло отзываешься, совсем не противишься, когда забирает, что-то вместе мудрите. Помнится ваши отношения были иными.
— Во первых нет у нас никаких отношений и не было, и второе, никогда у меня с Андреем ничего не было.
— С Андреем значит.
— Богдан, давай сейчас для Кристины фото совместное сделаем и отправим, облегчим тебе задачу.
Молчат, беснуются внутри, но обнимаются. Снова хрупкий мир в любую секунду может полететь к чертям. Какая неведомая сила их останавливает этой ночью, не ясно.
Подняла лицо взглянуть на Богдана, тут же пальцы прошлись по щеке, удерживая взгляд. На губах та самая, то ли ухмылка, то ли улыбка. Капризные... Еле сдержала вздох, придвинулся ближе, лишь несколько сантиметров отделяет от желанного касания. Пускает тело в мондраж только одним своим присутствием, а близостью и вовсе забирается в душу, выворачивая наизнанку. Как дышать рядом с ним? Аромат, смесь парфюма и его самого, успела подзабыть, кружит голову. Долго помнила вкус кожи, громкие, беззащитные стоны, после последнего бурного раза. Сердце неровно бьётся, болезненно так. Богдан, как я скучаю...
Обхватил лицо ладонями, губы девчонки непроизвольно приоткрылись, дыхание учащено, ресницы дрожат. А он может только смотреть, один поцелуй, только один и понесёт. Я так скучал, моя вкусная, любимая... Большими пальцами касается самых желанных в мире губ. Лёгкие отказываются спокойно дышать, в груди давит, не сделает больше той же ошибки. Одно дело решить для себя, что проверено давно, не надёжно, а другое доказать ей, что изменился. Прижал к себе, уловив судорожный вздох, а следом лёгкий, влажный поцелуй мазнул по груди, вздрогнул. Стиснул сильнее, не давая шолохнуться.
Заворочалась, нашла удобную позу, сама улыбается, знает паршивка чего ему стоит не распускать руки. Ладонью с нажимом по затылку, пропуская короткие волосы сквозь пальцы, дальше на шею и вдоль позвоночника.
— Алекса, — звучит укоризненно.
— Сам просил сделать что-то чтобы уснул, раньше усыпал...
— Когда так усыпал, я видел тебя каждый день, целовал когда хотел.
— Расслабься...
Куснул её за плечо оборвав и развернул к себе спиной.
— Советует она мне тут расслабиться. Прекрасно знаешь после чего смогу расслабиться. Пытаюсь быть честным со всеми, сделать правильно, а ты меня совращаешь с праведного пути.
Смеётся, он вместе с ней.
— Устал я от этого дурдома, хочу чтобы закончился.
— Я тоже.
Сложно всё не только у него, но и у самой могут быть проблемы бонусом к тем, что уже есть. И главная из них Грановский. Отрицать не будет, будоражит, только не так ярко и глубоко цепляет. Богдан, Богдан это другое. Головная боль отступала, легче правда не становилось, мысли шустрее начинали бегать. Кристина, Грановский и они сейчас в руках друг друга. Бежать, бежать не оглянувшись на прошлое и беды, просто бежать сцепившись ладонями. Мечты Алекса, не более, так не получится. Кто отпустит молча исчезнуть от реалей жизни, никто и никогда. Разгребать придётся.
— Разберёмся, — бормочет Богдан в полудрёме, словно отвечает на её мысли.
Улыбнулась, может так и есть. Они два сумасшедших, представляющих, что слышат, чувствуют друг друга. Как не противился, уснул под поглаживания спины. А сама никак, страшно ожидать утро, тревога мучит. Много всего между ними, обиды, недоверие, судьбы других людей. Захотелось взвыть, быстро заморгала. Богдан крепче обнял. Ну вот и как тут не поверить в то, что кажется бредом.
Почему сейчас, когда всё так далеко зашло? Почему сегодня, когда настолько поздно? Он осознал свою самую большую ошибку, что встала между ними изначально. Лучше поздно, чем никогда. Да кто это сказал, тот кому не приходилось ничего ломать, чтобы построить заново. Совершенно не нравится быть такой взрослой и рассуждать о правильности. В который раз ощущает себя старушкой с огромными баулами через плечи, по правую сторону набиты вопросами, по левую ответами и собрано всё это годами, непосильным трудом.
Почему не встретила раньше? Глупый вопрос. Когда раньше и насколько? Да тогда, вместо Меркеля, ответ приходит сам собой. По началу было бы весело, но дальше проще. Хотя кто знает, она знает, не прошли бы мимо друг друга спокойно, обязательно бы сердце дрогнуло, а дыхание сбилось... Чего уж теперь мечтать как могло быть, время ушло, судьба не свела их раньше, даже наоборот, разводила в разные стороны окольными
