Между двумя стенами пролегал невидимый путь в мир Грифа. В тот мир был способен попасть только он при помощи силы, которую называл Потоком, что есть часть всего и вся.
Если я сейчас предупрежу стражей врат, ему придётся остаться здесь.
Ворота стали открываться, и люди хлынули на площадь потоком странных созданий со звериными ушами, клыками, меховыми воротниками и хвостами. Кто-то точно потратил всю зиму на создание костюма, другие просто натянули на голову капюшоны. Юва заметила парочку с настоящими оленьими рогами на головах, как будто они соревновались, у кого костюм будет тяжелее. Дети с раскрашенными чёрным носами и усами бесили стражей, носясь между камнями.
Покалывание в сердце сказало ей, что Нафраим уже на месте. Она поискала его глазами и заметила в тени одного из переходов. Но бешеный стук сердца – её вина, не его.
Что я наделала?
Так много людей… Столько глаз смотрит на неё. Как ей стоять здесь и делать вид, что она не простая девчонка, а нечто совсем другое? Она не мама, не Огни. Она – охотница, наряженная в чёрное кружево и звенящие костяные украшения.
Городской советник поднялся по лестнице и вытер платком пот со лба. Несколько недель назад он стал бы настаивать, чтобы его пронесли вверх по лестнице. Каждая капля пота означала бы для него утраченные удары сердца. Страшное наследие мамы, которое Юве удалось исправить.
Он ошибается. Я не вылитая мать и никогда не стану такой, как она.
Дрогг вышел на балкон и прокричал приветствие. Он говорил с неподдельным восторгом, и Юва вдруг осознала, что он – человек на своём месте. В отличие от неё.
В груди Ювы нарастала паника. Ладони вспотели. Она знала – надо бежать. Юва попятилась прямо на лестничную площадку. Сбросила с плеч мешок и сняла одежду. Юбку, побрякушки, всё. Это не она, и она никогда такой не станет. Она не сняла только тонкий шёлковый шарф с шеи. Потом Юва вытащила красный костюм, дрожащими руками натянула его на себя и туго затянула ремень, чтобы не рассыпаться на части. Арбалет закинула за спину, а другую одежду запихала в мешок. Юва услышала, что голос Дрогга сделался громче – он заканчивал своё выступление.
– И на этом я передаю слово новой звезде Ведовской гильдии Юве Саннсэйр.
Она услышала осторожные аплодисменты. Голос Дрогга дрогнул:
– Ю… Юва?
Она отложила мешок в сторону и вышла на балкон. У Дрогга отвисла челюсть, он беззвучно бормотал её имя. Юва прошла мимо него и обвела взглядом площадь. Толпа была до ужаса тихой, Юва живо могла представить, о чём думают люди. Она не чтица крови, она кровопускательница. Как она может возглавлять Ведовскую гильдию? Куда лучше ей подошёл бы охотничий отряд. А по сравнению со старухой Огни она просто дитя. Возможно, все думали, что её обманом заставили занять этот пост, потому что больше никто не решился?
В сердце кольнуло. Один раз, два раза.
Эйдала!
От страха кровь застыла в венах. Ощущение её присутствия сдавило горло и вернуло Юву назад, в зеркальный зал. Она вцепилась в перила. Слова, которые она хотела произнести, отказывались вылетать изо рта. Именно из-за этого Юва и стояла здесь. Страх перед дологовечными. Страх перед волчьей хворью. Но не только она боялась.
Никогда никому не позволяй увидеть слабость чтицы крови.
Юва сделала вдох и произнесла именно то, что думала.
– Страх, – прокричала она. – Я знаю его. Вы его знаете. Мы знаем его, каждый из нас. Страх – это причина, по которой сегодня я стою на этом месте.
Её голос взлетал под купол. Городской советник кашлянул у неё за спиной, но она сделала вид, что не заметила.
– Я стою на этом месте, потому что главы Ведовской гильдии мертвы. Их наследницы мертвы. Я стою на этом месте, потому что больше некому. Все остальные боятся, и у них есть причины испытывать страх.
Улыбки на звериных лицах перед ней померкли.
– С середины зимы я предала воде семь женщин. Мои родственницы и друзья пали жертвой клыков. Их убили долговечные и волчья хворь, которую они разносят. Они извергают из себя кровавые жемчужины и исподтишка травят нас. Они обличены властью, поэтому им никогда не приходилось отвечать за свои грехи.
У неё за спиной звучал судорожный кашель. У людей на площади открывались рты. Они переглядывались, но Юве больше нечего было терять. Она в любом случае скоро лишилась бы всего, что имеет для неё значение.
– Городской совет не хотел, чтобы я их упоминала. Он хотел, чтобы я сказала вам, что волчья хворь под контролем. Он хочет, чтобы я сказала, что каждая утраченная жизнь, когда звучит Рог мертвецов, – это трагедия, но год будет неплохим.
Семь преданных воде женщин – это не трагедия, это война! Вардари решили сломать Ведовскую гильдию, и им это удалось. Или почти удалось, потому что я всё ещё здесь. Я здесь не потому, что я бесстрашна, а потому, что прожила в страхе всю свою чёртову жизнь. Я перестала склоняться перед страхом.
Больше на площади никто не переглядывался. Все смотрели вверх, на Юву, как зачарованные.
– Ведовская гильдия отвечала на страх фальшивыми предсказаниями. Они брали деньги за выдумки, которые возвращали вам ночной сон. Они говорят, что вы будете жить долго, будете здоровы и создадите семью с тем, кого любите. Это просто, правда же? Это не чтение крови, это предательство всего того, ради чего создавалась Ведовская гильдия.
Юва понимала, что далеко не все, стоящие на площади, поймут, о чём она говорит, но ей надо было достучаться до таких же, как она. До тех, кто способен чуять долговечных. Она должна пустить слух.
– Первые чтицы крови – те, из сказки, относились к своему бремени со всей серьёзностью. Они жили ради того, чтобы чуять зло и защищать людей от волчьей хвори и вардари. Они были воительницами, – Юва прижала руки к груди. – Мы были воительницами. Ведь я не одна. У некоторых из тех, кто стоит среди вас, в груди бьётся не одно сердце. Новая Ведовская гильдия – для вас.
Страх, который она испытывала, перешёл к остальным и плотным покрывалом закрыл толпу. Она должна поднять их. Должна сделать так, чтобы им тоже стало нечего терять.
– Опасно ли сопротивляться? – прокричала она. – Конечно, Гаула свидетель, это опасно, но ведь и жить опасно. От этого умирают, как я слышала.
Старая шутка вызвала облегчение в толпе. Осторожный смех стал распространяться, подобно какой-то удивительной заразе. Она попыталась отыскать глазами Эйдалу, но ей не удалось.
– Ведовская гильдия выплатила свой долг долговечным, и мы больше никогда не склонимся перед ними. Мы будем хранить верность своим корням. И если кто-то станет угрожать чтице крови, я открою на него охоту и выпущу из него всю кровь, кем бы он ни был. Я убиваю всех клыкастых вне зависимости от того, заражены они волчьей хворью или нет.
Так что – нет, я не скажу, что год будет неплохим. Он может стать худшим из всех. Но вы – наклавцы, вы это переживёте. Потому что я могу пообещать, что завтра станет меньше носителей волчьей хвори. Через месяц ещё меньше. А через год, когда вы будете стоять на этом месте, мир совершенно изменится. Это будет мир без Рога мертвецов, где никто – никто – не будет стоять над законом. Такова новая Ведовская гильдия.
