не объявил об их с Алариком прибытии звучным голосом, который отразился от стропил и чуть не заставил ее подпрыгнуть:
– Ее Светлость Алюнсина Ивралис, лахис’ка Доминиона Ненавар, и ее супруг, Его Величество Аларик Оссинаст Империи Ночи! Да здравствуют Ее Светлость и Его Величество, и да славится их правление на долгие годы!
Последняя часть показалась Таласин странной. Она ничем не правила. Она еще не стала Захией-лахис…
«Не стала, – осознала она, и у нее по спине пробежал холодок. – Но я стала императрицей Ночи».
Или станет ею очень скоро. После своей коронации в Цитадели.
По всему бальному залу началось движение. Аристократы Ненавара сгибались в поклонах и приседали в реверансах, а кесатхские командиры отдавали честь. Снова заиграла музыка, императорская чета вошла в бальный зал, пересекла танцевальную площадку, направляясь к столу Урдуи и Элагби. Таласин уже собиралась по привычке присесть перед королевой драконов в реверансе, но Элагби поймал ее взгляд и остановил легким покачиванием головы. Императрицу Ночи по статусу превосходил только ее муж.
– Император Аларик, – протянула Урдуя, – добро пожаловать в семью.
– Благодарю, харликаан. – Тон Аларика был вежливым, но под своей ладонью Таласин ощутила, как напряглись мышцы его руки, даже сквозь шелк рукава. – Это большая честь для меня.
Элагби протянул ладонь, которую Аларик – после некоторого колебания – пожал свободной рукой.
– Позаботьтесь о моей дочери, – сказал принц Доминиона, одаривая зятя ровным пристальным взглядом.
– Обязательно, – ответил Аларик слегка напряженным голосом.
Элагби повернулся к Таласин и поцеловал ее в лоб. Это был такой нежный жест, что у нее в горле образовался комок, но слишком быстро отец уступил Урдуе, которая лишь коротко кивнула.
– Это была прекрасная свадьба, императрица.
Что бы Урдуя ни думала о смене власти, ее накрашенное лицо представляло собой невозмутимую маску, полностью скрывающую мысли. Элагби издал тихий смешок. Три пары глаз вопросительно уставились на него.
– Я просто подумал, – стал объяснять он, – что получился самый неожиданный исход. – Он ласково положил руку на плечо Таласин. – Когда в Белианском гарнизоне я узнал, что ты моя дочь… Если бы кто-нибудь сказал мне тогда, что однажды ты выйдешь замуж за человека, с которым тебя взяли в плен, я бы счел их сумасшедшими!
Таласин поежилась. Теперь она знает, что впредь за созданием неловкости в разговоре можно смело обращаться к ее беззаботному отцу. Урдуя выглядела крайне грозной: на нее явно не произвела впечатления попытка сына завязать светскую беседу. А Аларик…
Аларик нахмурился, как будто понял, что в его голове что-то перестало сходиться.
Но он вряд ли смог бы копнуть глубже, даже если бы захотел. Теперь, когда с обменом приветствиями было покончено, между свадебным торжеством и ужином остался еще один обычай. Струнный оркестр заиграл более медленную мелодию, свет приглушили, и Аларик вывел Таласин на середину танцевальной площадки.
– Тебя ведь научили танцевать вальс? – прошептал он ей на ухо.
– Вовремя же ты спросил! – огрызнулась она.
Его губы расслабились.
– Просто уточняю.
Стоя лицом друг к другу в центре бального зала, под мерцающими огнями бронзового канделябра величиной со шхеру, они приняли закрытую позицию: он – положив руку на ее поясницу, она – опустив ладонь на его плечо, – и сплели пальцы на уровне груди. Они принялись двигаться в такт музыке, чему Таласин начала обучаться несколько месяцев назад. Ей были необходимы уроки танцев, так как балы – неотъемлемая часть придворной жизни, но она никак не была готова к тому, что ее первый настоящий танец произойдет на собственной свадьбе.
Он проходил не так гладко, как она надеялась.
– Таласин, – голос Аларика звучал раздраженно, – ты должна давать вести мне.
– В смысле? – возмутилась та. – Это я должна вести.
– Нет… – Он осекся. Его лицо озарило понимание. – Хорошо. Видимо, здесь, в Доминионе Ненавар, все делается по-другому.
Они продолжали танцевать, и Таласин видела, как ее партнер сосредоточенно прилагает усилия, чтобы приспособиться. Однако от старых привычек было трудно избавиться.
– Ты все еще не даешь мне вести, – процедила она сквозь стиснутые зубы.
У них был не танец, а какое-то перетягивание каната.
Аларик нахмурился, но послушно перестроил положение, заставляя себя стать более податливым в ее руках.
Этот момент изменил все.
Музыка захлестнула их: воздушные переливы изогнутой арфы, легкие переборы лютни, серебристый голос напольной цитры, смычковая лебединая песня ребеков. Зрители затихли, когда молодожены погрузились в грациозную стремительную мелодию. Он прижал ее к себе так близко, насколько позволяли широкие юбки, его глаза в мерцании свечей казались угольно-черными. Платье Таласин поглощало сияние канделябров, отражая его на лице Аларика кружащимися золотыми полосами.
После всех их дуэлей, после прохождения всех дыхательных и магических упражнений они слишком хорошо знали ритм друг друга, чтобы притворяться в обратном. Они покачивались и плыли, она кружила его, чувствуя жар его высокого сильного тела даже после того, как, перекрутившись, отстранялась, зачарованная этим каждый раз, когда возвращалась к нему. Они двигались вместе, как вода и лунный свет.
…….✲……..
Сидя за главным столом вместе с Таласин, Аларик чувствовал себя животным в зверинце, пока их внимательно изучал весь ненаварский двор. Он пробовал каждое блюдо, которое приносила нескончаемая процессия нарядно одетых официантов, и делал небольшие глотки каждого вина, которое разливалось в дополнение к блюдам. У Таласин, сидевшей рядом с ним, настрой был не лучше: она вяло ковыряла рубиновой вилкой сдобренную специями баранину. Под столом послышался шелест шелка, девушка попыталась скрестить ноги, но тщетно: определенно, стоило благодарить за это объемные внутренние слои юбки. Таласин фыркнула, разозлилась и принялась вымещать злобу на мясе в тарелке, кромсая его с ожесточением, не сочетавшимся с элегантностью обстановки.
– Этому барану уже и так досталось, – протянул Аларик.
Глаза Таласин по-прежнему были прикованы к тарелке. Она избегала его взгляда, с тех пор как закончился их танец, и он прекрасно ее понимал. Что-то промелькнуло между ними, какой-то тлеющий заряд. Но на глазах у всего двора возможности для лучшего изучения не представлялось.
Колено Аларика начало подпрыгивать под столом: особенность поведения, которой он редко позволял проявляться, но ему было скучно и неуютно, а этот вечер никак не заканчивался. Он не осознавал, что толкает Таласин, пока не почувствовал легкий шлепок по колену и не увидел, опустив взгляд, что ее рука все еще занесена над его ногой, на безымянном пальце сверкало обручальное кольцо.
– Ты что, только что шлепнула меня? – в неверии спросил он.
– Либо сиди спокойно, либо сядь подальше, – сказала она тарелке.
По натуре Аларик был не из тех, кто создает неприятности. Кроме того, он остро осознавал, что он на
