Книга Жертва 2117 - Юсси Адлер-Ольсен

– Успокойся, все в порядке, – сказал он. – Я ищу человека, который вошел сюда не очень давно в одежде ортодоксального иудея, как и те, кто стреляет снаружи. Большая борода, шляпа и пейсы. Знаешь, где он?

«Почему он дрожит?» – подумал Асад ровно на секунду позже, чем надо. Удар по затылку был сильным и точным, и Асад упал на колени перед стойкой. Спустя секунду он получил удар по ребрам, отчего потерял представление о том, где он. Рука потянулась к пистолету. Люди вокруг закричали. Асад попытался перекатиться на бок, чтобы встать. И только когда был нанесен следующий удар, понял смысл произошедшего.

– Можешь не искать. Твой пистолет у меня, Заид, – раздался сверху голос Галиба.

«Вот и все», – подумал Асад и посмотрел прямо перед собой. Секундная невнимательность и глупость, и жизни приходит конец.

– Вставай, – сказал Галиб. – Вставай, собака. Наконец-то я тебя нашел. Ты всегда ловко прятался, Заид, но в этом у тебя больше не будет нужды.

Асад медленно обернулся. Перед ним стоял он. Без бороды, без шляпы и болтающихся пейсов, такой как есть. Мерзкая тварь. С пистолетом Асада за поясом, автоматом «узи», как у других, в одной руке и маленьким, внушающим ужас пультом – в другой.

– У меня тут есть несколько друзей, которые могут нас проводить. Вы знаете, что вам делать, иначе я вас убью. – И показал им пистолет.

Трое мужчин и три женщины. Передняя женщина со светлыми волосами была в униформе с надписью «Шарлоттенбург Турс». Казалось, она не воспринимает происходящее как реальность. Она сопровождала, видимо, группу туристов и забежала сюда в поисках укрытия, когда началась стрельба. Остальные, без верхней одежды, были обычными посетителями, которым просто не повезло. На лицах у всех был ужас.

– Оборона – лучшее оружие римлян, может, вы не знали об этом? – возвестил Галиб. – Они всегда нападали фалангой, а для обороны создавали защитную стену из щитов. Это называлось «черепаха». Так вот вы и будете моей «черепахой».

Он велел человеку у стойки открыть дверь и приказал Асаду идти первым. Если кто-то пойдет слишком быстро, получит пулю, это касалось в первую очередь Асада.

– Но ты не думай, что умрешь, Заид. Я найду на твоем теле такое место, чтобы ты остановился, но не умер.

Галиб велел «черепахе» встать перед стойкой.

– Вот, друг, – сказал он человеку за стойкой, – возвращаю тебе пластиковую карту. Там у меня небольшой должок перед заведением, но ты, наверное, простишь его мне.

И они вышли.

– Сейчас ты позвонишь главному начальнику, Заид, и через две минуты все солдаты и полицейские должны исчезнуть, – приказал Галиб. – Я имею в виду исчезнуть СОВСЕМ. Иначе я взорву все бомбы.

Асад взял мобильник и кратко передал сообщение. Вебер был в шоке.

– Если мы уйдем, то живым тебе отсюда не выбраться, Асад.

– Я в любом случае не уйду отсюда живым. Сделай то, что он сказал. У вас есть две минуты.

Асад посмотрел по сторонам. Мужчины в штатском, полицейские и люди из подразделения антитеррора подняли руку к уху, потом спокойно и медленно удалились.

Окруженный со всех сторон заложниками, Галиб наблюдал за происходящим.

– Хорошо, Заид. Мы закончим эту историю достойным образом. – Потом он повернулся в ту сторону, где стояла коляска Хоана. – Афиф! – крикнул он. – Ты останешься здесь, пока я не вернусь, – сказал он с теплотой в голосе.

Асад сглотнул комок в горле. Если бы не три женщины, которые теперь наконец были так близко от него, то он отказался бы идти дальше.

– Я хочу, чтобы ты посмотрел в глаза своей семье, прежде чем твой путь на этой земле закончится, Заид. Загляни в глубины своей души и подумай о том, что ты сделал им. А они пусть посмотрят на тебя, послушают… Чтобы понять, насколько ты осознал свою вину перед ними. И тогда они со спокойной душой постигнут, каким облегчением будет смерть для всех вас.

Они двигались очень медленно. У Асада внутри все горело. Три мертвеца около колясок лежали в луже крови, ужасное зрелище. Парень, которого убил сам Асад, с очень маленькой дыркой в виске, застыл в нелепой позе, а шляпа с приклеенными локонами валялась на расстоянии вытянутой руки от него. Марва, Нелла и Ронья, бедные, какой униженной и отвратительной была ваша жизнь! Марва заслуживала мужа гораздо более достойного, чем тот, который у нее был. Лучше бы она никогда не встретила его.

Ронья неподвижно сидела в коляске, когда «черепаха» остановилась около нее. Ее глаза казались пустыми, в них не было ни мысли, ни чувства, и все же она была прекрасна. Родимое пятно, все то же, в форме кинжала.

– Ронья, – нежно сказал он по-арабски. – Я – Заид, твой отец. Я пришел к тебе, чтобы мы могли сегодня вместе отправиться в Джанну. Я, твоя мама и твоя сестра с тобой вместе. – Но Ронья не отреагировала. Она давно уже находилась в мире, куда никому не было доступа.

Его оттолкнули от нее. Он не успел даже прикоснуться к ней. К его маленькой Ронье, с которой он расстался, когда ей было пять лет, и которую он не успел по-настоящему узнать.

Рядом лежало на земле тело мужчины, который ранил Карла в бедро, отдельно от него фальшивая борода. Если бы Карл тогда не попал в него, то они оба были бы уже мертвы. Возможно, это был бы самый лучший вариант.

– Можно я ее подниму? – попросил Асад, когда увидел, что его любимая лежит в завалившейся набок коляске.

– Да, конечно! – великодушно разрешил их палач.

Асад подсунул одну руку под ее плечо, другую под нижнюю ручку коляски. Марва выдохнула, когда он поднимал ее и коляску. Потом он встал перед ней на колени и нежно потрогал щеки. Было видно, что минувшие годы были для нее очень страшными, но глаза, несмотря на все несчастья, оставались, как прежде, кроткими и прекрасными. Притупляющее воздействие лекарства чувствовалось и на ней, но когда она на секунду остановила свой взгляд на умоляющих глазах Асада и нежной улыбке, которую он пытался донести до нее, то он различил в них свет узнавания и радости.

– Любимая, – сказал он. – Мы скоро встретимся. Не бойся. Нас ждет вечная жизнь. Я люблю тебя и всегда любил. Спи спокойно, дорогая. – По команде Галиба его подняли, но ее взгляд придал ему сил.

Мертвую женщину у коляски Неллы он узнал сразу. Вебер назвал ее Бееной, когда показывал фотографии. Ее красивые волосы склеились от крови,