Книга 1. Акбар Наме. Том 1 - Абу-л Фазл Аллами

христианские сюжеты или аллегории — находили себе место в экспериментах мо-гольских художников, подобно тому как идеи христианства присутствовали в философских диспутах самого Акбара. Вместе с ними в могольское искусство проникали и новые приемы изображения, интерес к внутреннему миру человека, выраженному в пластике лица или жеста.

Особое завоевание живописи эпохи Акбара — создание ярких портретных характеристик. В его альбоме-муракка были собраны образы известных людей века, что дало возможность Абу-л Фазлу оставить еще одно историческое речение: «Те, что оставили этот мир, обрели новую жизнь, а тем, кто еще жив, было обещано бессмертие».

Чтобы эта фраза могла реализоваться, портретное сходство должно быть подтверждено и особой техникой исполнения. Если рассматривать лица на миниатюрах «Бабур-наме» при большом увеличении, видна виртуозная работа кисти. Мазок толщиной в один волос котенка лепит форму почти импрессионистически, более того, фон становится пластически активным — вокруг светлых ликов сгущаются тени, смягчая переход от объема к глубине, наполняя воздухом оживающее пространство.

Разумеется, чтобы увидеть это «иное» и тем более освоить его, в самой культуре могольской Индии должен был вызреть интерес и вместе с ним творческая воля и мастера, и заказчика. Можно сказать, что здесь могольская живопись «догоняет» литературу, представленную прежде всего прозой основателя династии — «Бабур-наме».

Одним из важнейших литературных жанров при дворе Акбара становится жанр исторический. В китабхане Фатехпур-Сикри и Агры переписываются хроники, мемуары и эпические сказания, как связанные с именами Тимуридов и Чингизидов, так и легенды завоеванной земли.

Здесь переписывались и иллюстрировались жизнеописание Чингиз-хана «Чингиз-наме», «Тарих-и Алфи» («История тысячелетия») и «Тарих-и хандан-и Тимурийя» — «История дома Тимура» (т.е. Бабуридов), переводы и переложения «Шахнаме», «Махабхараты», «Рамаяны», «Харивамша-пураны», наряду

с оригинальной персидской поэзией и трактатами.

«Разумеется, книги, созданные в 1560-е гг. и даже раньше, составляли

важную часть коллекции Акбара в Фатехпур-Сикри, и программы, намеченные

там Акбаром, в особенности выпуск исторических рукописей, получили свое пол

ное развитие после 1585 г. Это стремление определить место Акбара как в самой

династии Тимуридов, так и в мировой истории, имело своим следствием создание це 1580-х) около 1589, 1591, 1593 и 1597-1598 гг., а также «Чингиз-наме», завершенной в 1596 г.», — пишет М. Бранд17.

иллюстрированных версий «Акбар-наме» Абу-л Фазла около 1590 и 1604 г., мемуаров Бабура (которые были переведены с тюркского на персидский язык в кон

Естественно, что исторические хроники занимают центральное место в китабхане Акбара, продолжившего дело, начатое его дедом, во многом близком ему и по темпераменту, и по отношению к своим монаршим обязанностям. Перевод записок Бабура был сделан Абд ур-Рахим Хан-Хананом, занимавшим особое место в политической и культурной жизни своего времени: широко образованный и влиятельный сановник, наместник Мультана, северо-западной области, он был близок кругам, ориентированным на связи с Персией и Мавераннахром, в том числе суфийскому ордену Накшбандийа. Известно его покровительство выходцам из Средней Азии и Хорасана, среди которых, вероятно, были и художники18. Не случайно, видимо, и его желание представить читателям из окружения Акбара блестящий образец прозы наследника славы Тимура.

Любопытно отметить также, что первые иллюстрированные манускрипты «Акбар-наме» и «Бабур-наме» появляются почти одновременно. При том размахе производства рукописей, которого достигли мастерские Акбара, над ними должны были трудиться целые артели живописцев и иллюминаторов. Иллюстрированные списки «Бабур-наме» из Британского музея в Лондоне и Национального музея в Дели имеют на миниатюрах подписи более чем сорока художников19. Существенно также, что в это время уже наметилась и специализация художников — одни известны более как портретисты, другие прославились изображением цветов или животных; часто одна миниатюра выполнялась несколькими мастерами: композиция намечалась одним художником, другой ее расписывал, третий дописывал портреты в групповых сценах. Некоторые типологически близкие сюжеты — сражения, сцены охоты или дворцовых приемов перекликаются по композиции в жизнеописаниях обоих монархов.

В настоящее время известно около 500 листов иллюстраций из 13 списков «Бабур-наме», рассеянных по многим музеям и частным коллекциям. Своей цельностью и объемом выделяются списки из собраний Национального музея в Дели, Британского музея в Лондоне, а также миниатюры московской коллекции из собрания П.И. Щукина, ныне хранящейся в Государственном музее Востока (Москва)20 — ГМВ.

Пётр Иванович Щукин (1853—1912) был первым исследователем, попытавшимся соотнести сюжеты миниатюр с текстом «Бабур-наме». Среди книг щукинской библиотеки, «растворившейся» некогда в собраниях Исторического музея, находился и экземпляр мемуаров Бабура в переводе на французский, прочитанный П.И. Щукиным вдумчиво и прицельно: на полях обоих томов остались следы его легкого карандаша, кое-что деликатно подчеркнуто в тексте21.

В 1908 г. несколько миниатюр из этой рукописи было опубликовано в альманахе «Золотое руно»22.

Коллекция была полностью опубликована отдельным изданием С.И. Тю-ляева только в 1960 г. В приложении к альбому-каталогу С.И. Тюляева дан выполненный П.И. Петровым перевод на русский язык фрагментов персидского текста, встречающихся на изобразительном поле миниатюр. Работа П.И. Петрова позволила дать точную атрибуцию всех сюжетов и найти их место в структуре некогда существовавшей книги.

О происхождении самой коллекции во вступительной статье С.И. Тюляева сказано достаточно кратко. «Принадлежащая Музею восточных культур рукопись «Бабур-наме» полностью до нас не дошла, сохранилось только 57 листов

с миниатюрами, в том числе 12 листов с двухсторонней живописью, всего 69 миниатюр в общем вполне удовлетворительной сохранности. <...>

Рукопись переписана черными чернилами прекрасным почерком «насталик» на хорошо обработанной бумаге. Имена авторов миниатюр неизвестны, нет также сведений о месте создания рукописи. Очевидно, она была создана в последнее десятилетие XVI века в живописных мастерских внука Бабура, падишаха Акбара»23.

Вступительная статья С.И. Тюляева к альбому миниатюр «Бабур-наме», будучи первым развернутым описанием московской коллекции, дает общую картину формирования могольской живописи при дворе Акбара, отмечает особенности композиционного построения живописного пространства миниатюры, а также указывает на специфические черты в трактовке некоторых сюжетов, например, изображение двенадцатилетнего Бабура или его двоюродных братьев также отроческого возраста взрослыми бородатыми мужчинами. Можно добавить к этому и ряд других «неточностей» вроде пары слонов со всадниками у ворот крепости Агры, в которую влетает на вздыбленном коне победитель Бабур в 1526 г. Эти слоны, изваянные при Акбаре и стоявшие у городских ворот, были любимым мотивом всех художников, изображавших Агру или Фатехпур-Сикри с их высокими стенами из красного песчаника. В Лахорском музее сохранилась даже миниатюра, на которой изображен процесс работы над высеканием и установкой этих скульптур (это половинки слонов) с помощью тележек. На самом деле скульптуры, изображавшие двух героев-раджпутов — Джаймала и Фатху, сражавшихся против Акбара в битве у Читтора,