детям. Сначала Ситников им пользовался очень умеренно, давая четыре-пять кобыл в год, но потом Магомет стал получать большинство маток завода. К сожалению, недолго, так как завод вскоре был уничтожен. Полагаю, если бы Магомет поступил в завод вовремя и эксплуатировался более широко, то имел бы все шансы стать замечательным орловским производителем. Он дал семнадцать призовых лошадей, из них семь безминутных. Лучшими были Замёт 2.20, Заира 1.36,3, Арабка 2.24¼ и Птенец 2.25.
Кобзарь 4.50¾ (Луг – Красотка), гнедой жеребец, р. 1891 г., завода Н.П. Малютина. Состоял производителем у Н.П. Малютина, князя Л.Д. Вяземского и А.Н. Терещенко. Когда Терещенко решил заняться тренировкой своих рысаков, то он согласился с мнением Ситникова, что необходимо купить первоклассного жеребца. Ситникову было приказано подыскать жеребца. Через неделю Александр Николович призвал Ситникова и сказал: «Возьми пять тысяч на задаток и поезжай к Малютину. Там будет аукцион. Постарайся купить Кобзаря». В то время малютинские лошади гремели на всю Россию. Совет купить Кобзаря дал Александру Николовичу Константин Семёнович Терещенко. Но К.С. Терещенко был совершенно бездарным коннозаводчиком, и совет его оказался очень неудачным.
Ситников купил Кобзаря. Ему жеребец понравился, да и вся малютинская обстановка произвела на него большое впечатление, а лошади вызвали подлинный восторг. Когда привели Кобзаря в Шпитки, Терещенко его осмотрел и остался очень доволен. Но будущее готовило заводу пренеприятный сюрприз.
По себе Кобзарь был замечательной лошадью. По типу настоящий малютинский жеребец, высокой породы, классный – словом, настоящая заводская лошадь. Роста он был небольшого, вершков четырех, исключительно пропорционален и гармоничен; масти гнедой, ясной, безо всяких оттенков. Голова у Кобзаря была очень выразительна: с широким лбом, превосходным глазом, точным ганашом, небольшим, строго поставленным ухом. Верх у жеребца был идеальный, ширины очень много, глубины еще больше. Ноги у него были образцовые и очень костистые.
Кобзарь дал у Малютина жеребят. Резвейший из них показал 2.23,7. У Вяземского от знаменитых лотарёвских кобыл Кобзарь ничего не дал. Таким образом, у Кобзаря как производителя репутация была подмоченная. В Шпитках Кобзарь дал посредственных во всех отношениях лошадей и надолго задержал развитие этого интересного завода. Лучшим его сыном был Напев 2.23. Печальнее всего, что и по себе дети Кобзаря и терещенковских кобыл были нехороши. Он не передал приплоду свой тип.
На этом я мог бы закончить говорить о Кобзаре, однако считаю не лишним упомянуть, что одно время, хотя и на ушко, кое-где говорили, что знаменитый Горыныч, родной брат Громадного и дядя Крепыша, был якобы не сыном Летучего, а сыном Кобзаря! Такой слушок упорно держался в Москве – впрочем, в тех кругах, где любили позлословить. Когда я об этом дружески спросил Якова Никоновича, управляющего заводом Малютина, тот в сердцах плюнул и обругался. Мы стали обсуждать этот милый слушок. «Придумано не худо, – сказал, подумав, Никоныч. – Горыныч вышел гнедой в Удалых, приметы Кобзаря и Горыныча очень схожи, и типом он больше в Удалых». Далее Никоныч объяснял, что Горыныч и Кобзарь – внуки Удалого, первый по Громаде, второй по Лугу. После разговора с Никонычем у меня всякое сомнение исчезло. Теперь я вспомнил об этой легенде и хочу рассмотреть ее в свете нового учения – менделизма.
Обращаясь к анализу наследования масти у Летучего и Громады, видим: Летучий был серый, не гомозиготный, а гетерозиготный; его сыновья Пан, Зайсан, Зырянин и другие были не серые. От Громады не было серого приплода. Теперь обратимся к масти ее родителей. Удалой не серый, а гнедой. Таким образом, факт гетерозиготности Громады устанавливается непререкаемо. От двух серых гетерозиготных родителей – двадцать пять процентов приплода не серых или на одного не серого в приплоде три серых. Итак, анализом масти нельзя подкрепить легенду о происхождении Горыныча от Кобзаря.
Заводских маток в заводе А.Н. Терещенко было двадцать две, из них тринадцать – завода Ф.А. Терещенко, одна – завода И.Н. Терещенко, а остальные – завода А.Н. Терещенко. Из числа этих заводских маток многих я уже описал. Другие менее интересны, и описывать их едва ли есть основание. Буду говорить о выдающихся кобылах. Таких в заводе Терещенко, помимо тех, что поступили ко мне, я насчитывал четыре. Во главе их стояла знаменитая Тень.
Тень (Крутой – Дивная), вороная кобыла, р. 1880 г., завода Ф.А. Терещенко. Не бежала. Имела рост от трех до трех с половиной вершков. Тень была очень хороша по себе: в этой кобыле не было блеска, но было много дела. Она была круторебра и при этом длинна и очень низка на ноге. Голова была очень характерная и приятная, шея тонкая, но не длинная, верх хорош. Ноги были замечательные: дельные, костистые и исключительно сухие. Бабка была прямо точеная, а трость ноги широкая и с ясно отбитыми сухожилиями. Тень была благородна. Жизненности в кобыле было исключительно много, даже в преклонные годы она не потеряла энергии и пылкости. По словам Ситникова, она очень напоминала своего отца Крутого.
Награда (Крутой – Людмилла, дочь того же Крутого), вороная кобыла, р. 1879 г., завода Ф.А. Терещенко. Единственный случай, когда в заводе Терещенко дочь была покрыта отцом, и очень удачно, так как Награда стала выдающейся заводской маткой. Она чрезвычайно напоминала Тень, была той же масти и того же роста. Хуже по ногам, чем Тень, но в остальном была ее двойником. Обе кобылы были типичные дочери Крутого.
Краля (Бережливый – Капризная), белая кобыла, р. 1882 г., завода Ф.А. Терещенко. Кобыла пяти вершков роста, исключительно породная, чрезвычайно блесткая и очень дельная. Она интересовала меня как дочь Бережливого. По своему типу и красоте Краля была такой заводской маткой, каких нечасто можно было встретить на Руси. Краля очень напоминала Усладу. Так как Услада была внучкой Бережливого, то и следует считать, что обе эти кобылы были в его типе. В заводе Терещенко была одна из дочерей Крали, вороная Русалка, р. 1894 г., от Паши. Она была удивительно хороша по себе, картинная кобыла: как-то вся пряма, остра, натянута как струна.
Султанша (Паша – Капризная), гнедая в яблоках кобыла, завода наследников Ф.А. Терещенко. Дала Статного 2.19,7 и других выигравших лошадей. Была чрезвычайно дельной кобылой, но имела растянутую спину. Очень напоминала знаменитую Бережливую, которую я видел в заводе Маркова. Султаншу очень высоко ценил Ситников.
Замечательный маточный состав завода Терещенко оправдал себя. С 1900 по 1910 год лошади этого завода выиграли 180 704 рубля. Принимая во внимание, что большинство из них бежало на провинциальных ипподромах, это исключительно большая сумма. Две трети этой суммы падает на тех лошадей, которые происходили либо от жеребцов, либо от маток, родившихся у Ф.А. Терещенко.
Поездки на хутор
